«Левиафан» Томаса Гоббса и его значение в истории культуры. Эссе гоббс левиафан Могущественным искусственным человеком левиафаном назвал государство

«Левиафан» занимает уникальное место в истории мировой культуры именно потому, что в этом сочинении Томас Гоббс опередил свое время во многих областях, а его оригинальные суждения сразу после публикации трактата в 1651 г. вызвали ненависть церковников всех религиозных взглядов и деятелей всех политических партий. Гоббс в одиночку сражался с многочисленными противниками, проявляя талант полемиста и ученого. В период эмиграции роялисты восстановили против него наследного принца, который впоследствии стал королем Карлом II, и Гоббс вернулся в Англию и признал власть парламента без короля и палаты лордов. Впоследствии во время реставрации «Левиафан» был публично сожжен, а епископы требовали отправить на костер автора. Спасло его покровительство влиятельных роялистов и личное расположение короля к бывшему учителю математики. При жизни Гоббса почти все отклики были резко отрицательными, но в последующие века признано влияние сочинения «Левиафан» на взгляды Спинозы, Бентама, Лейбница, Руссо и Дидро, на философов и экономистов XIX-XX веков.

Первый раздел трактата «О человеке» посвящен анализу и классификации самых различных страстей и интересов, свойственных природе человека. Нельзя согласиться с суждениями оппонентов автора, воспринимающих эту часть трактата как признание изначально эгоистической природы человека. Гоббс ищет естественные причины, порождающие те или иные страсти, как добрые, так и дурные, при этом анализирует стремления, порожденные отношениями в обществе, - честолюбие, достоинство, честь, уважение, - используя методы физиологии и лингвистики, особенно в главах, где исследует причины, порождающие религиозные культы. Если в исследовании психологии Гоббс явился предшественником позднейших теорий, например, когда объясняет понятия «одержимости» естественными причинами, как и явление гипноза, то в анализе религиозных страстей Гоббс исходит из истории науки - с древнейших времен люди искали первопричины вещей (Hobbes Th. Leviathan, with an introd. by A.D. Lindsay. L.-N.-Y., . XI, pp. 52-55). Неизвестность порождала страх, а Бог - первопричина, о которой люди не имеют знаний. Однако наука доказывает, что мироздание вечное и бесконечное, а, следовательно, мир не был создан, отсюда обычные определения сущности бога выражены в словах вечный, всемогущий, бесконечный, непостижимый - это попытки человека понять сущность мироздания. На основе тщательного филологического исследования текста Ветхого завета Гоббс доказывает, что нигде «бог» не имеет облика, единственное определение «Я есть». Главная мысль Гоббса в анализе текста Библии сводится к выводу, что везде с древнейших времен ссылки на волю бога служили Аврааму, Моисею, пророкам и царям иудеев для укрепления их власти над народом и эту свою светскую власть они защищали самыми суровыми мерами.

В изучении текста Библии Томас Гоббс явился предшественником ученых XIX и ХХ вв., которые доказывали, что текст библейских книг Книги судей, Руфь, Книги Самуила написаны спустя долгое время после событий, любопытно, что Иова Гоббс считал реальным лицом. Книга Иова написана как трактат на тему: почему порочные люди благоденствуют, а праведники бедствуют, а ссылки невидимого бога на Левиафана символизируют могущество природы и призваны укрепить покорность человека.

Во многих наблюдениях о влиянии языческих верований и обрядов на христианские обряды Гоббс также явился предшественником позднейших научных теорий. Для церковников всех сект еретическими казались не только рассуждения автора о необходимости подчинения церкви государственной власти, но и доказательства, что в Священных текстах нет обязательных обрядов. Гоббс признает ненужными крещение, венчание, соборование, ритуал «изгнания бесов», идолопоклонство, канонизацию святых, процессии с иконами, горящими факелами и свечами. Это остатки языческих обрядов, но они выгодны церкви. Церковники, подобно сказочным феям, лишают массы людей разума. Какого рода деньги в царстве фей, сказки не говорят. Церковники берут те же деньги, что и мы, но расплачиваются канонизациями, индульгенциями и обеднями. Подобные сатирические выпады вызвали такую ненависть, что, следуя инстинкту самосохранения, Гоббс в латинском издании трактата убрал некоторые резкие суждения о церкви.

В критических работах достаточно изучено суждение Гоббса о том. что в силу человеческой природы в обществе возникает «война всех против всех». Однако некоторые пояснения необходимо добавить. Этот тезис приводится и доказывается во второй части трактата, озаглавленной «О государстве», - именно эта часть и привела к тому, что «Левиафан», это библейское чудовище, воспринимается как символ сильной государственной власти. Многочисленные оппоненты Гоббса обвиняли его в искажении природы человека.

Между тем этот тезис не имеет у Гоббса абсолютного значения. Он неоднократно говорит о том, что состояние «войны всех против всех» возникает в те периоды, когда нет государственной власти, где нарушен порядок, например, в эпохи революций и гражданских войн: тогда каждый вынужден защищать свои интересы собственными силами, поскольку он лишен защиты со стороны власти. Вывод о борьбе интересов не предстает как признание изначальной порочности природы, а является закономерным результатом состояния общества в моменты общественных катастроф. И Гоббс не видит в этом преступлений - жестокость при защите своих интересов может быть грехом, но только нарушение закона делает ее преступлением. Между тем бывают периоды, когда законов нет или они не выполняются при слабой государственной власти - исчезают понятия «справедливости» и «права» - подобное состояние общества до появления трактата Гоббса описал Шекспир в знаменитой речи Улисса в драме «Троил и Крессида»: «аппетит», т.е. эгоистические страсти и насилие, заменят прав, исчезнут понятия добра и зла.

Гоббс несколько раз поясняет, что в такие периоды, когда начинается «война всех против всех», люди следуют естественному неотчуждаемому инстинкту самосохранения: неуверенность в будущем, опасение за собственность и жизнь, упадок хозяйства, земледелия, торговли, мореплавания, науки, искусства - жизнь человека - одинокая, грубая, краткая (XII, рр. 63-65). Спасение возможно только в сильной государственной власти. Многие критики воспринимали трактат «Левиафан» как защиту монархии. Между тем, Гоббс утверждал, что при любой форме правления - монархии, олигархии или демократии - может быть сильная государственная власть, если «договор» между властью и народом соблюдается и власть вовремя пресекает и религиозную, и политическую деятельность, если она ослабляет государство. Только единая прочная государственная власть сохраняет государство, обеспечивает мир и безопасность подданных - в этом отношении Гоббс выступал последовательным противником разделения властей и имел немало сторонников в последующие века.

Политическая позиция Гоббса раскрыта более всего в сочинении «Бегемот», где Гоббс, следуя методу Фукидида, анализирует реальные причины возникновения английской революции, ее победу, успехи Оливера Кромвеля, а после его смерти реставрацию монархии. Многие положения трактатов Гоббса восприняли энциклопедисты, его учение о верховной власти государства над церковью разделяли многие политики, а критическое исследование текста Библии нашло подтверждение в ХХ веке.

Прежде чем узнать краткое содержание "Левиафана" Гоббса, стоит разобраться, кто такой этот персонаж, который послужил названием трактата британского философа.

Так звали известное библейское чудовище, которое изображалось как сила природы, способная принизить человека и его значение в окружающем мире. Этот символический образ Гоббс использовал для описания силы и могущества государственной машины.

Разрабатывая свою теорию возникновения и происхождения государства, философ основывался на постулате о естественном состоянии людей, который звучит: "Война всех против всех". В то же время Гоббс развивал идею, согласно которой, каждый человек является волком другому.

Английский философ

Сам Гоббс появился на свет в небольшом местечке Вестпорт, расположенном в южной части Англии. Уже к 1608 году он становится выпускником Оксфордского университета, в котором получает блестящее классическое образование. В то же время философ поступает на службу к герцогам Девонширским, на которой остается на протяжении практически 70 лет, за исключением небольшого перерыва, когда он трудится секретарем у

На протяжении 25 лет Гоббс отправляется в три достаточно длительных путешествия, исследовав практически всю континентальную Европу. Он всерьез увлекается так называемой натуральной философией, продолжая при этом заниматься политикой и этикой. На исходе 30-х годов пишет философскую трилогию, которая состоит из книг "О теле", "О человеке" и "О гражданине".

Убежище во Франции

В середине XVII столетия в Англии кипит бурная политическая жизнь, философ вынужден искать временное убежище во Франции. Там он создает неофициальный университет, который состоит из поклонников его идей.

В 1642 году в свет выходит его труд "О гражданине", а в 1651-м самая известная книга Томаса Гоббса "Левиафан", краткое содержание которой приведено в этой статье. В том же году философ возвращается в Англию, где дописывает свой труд под названием "О теле". В 1658 году в свет выходит трактат, озаглавленный "О человеке".

Многие труды философа вызывают критику со стороны других ученых, споры с ними Гоббс ведет практически до самой своей смерти. В 1679 году Гоббс умирает. К тому моменту он служил у внуков первых герцогов Девонширских.

Теория власти

Ключевые идеи произведений Гоббса заключались в попытке сформулировать общую теорию власти, он вообще стал первым значимым философом Нового времени, который глубоко интересовался политикой.

Интересно, что практически все свои произведения он публиковал, не придерживаясь логического порядка, при этом они представляли собой составляющие общего замысла, который был тщательно и скрупулезно продуман еще в 1630 году. Практически все сочинения философа можно уложить в единую общую систему, в которой каждое из них занимает строго определенное место.

Через все его произведения проходит тема, посвященная теории власти. Эту проблему он рассматривает под разными углами зрения: антропологии, физики и, естественно, политики.

Определение власти

Рассуждая о власти в книге "Левиафан", Гоббс пользуется параллельно двумя понятиями. Примечательно, что он употребляет латинские термины potentia и potestas. Между ними есть определенное различие. Первый подразумевает власть как эффективный способ влиять на окружающих и в тоже время подвергаться ему. При этом отмечается, что могущество может проявляться в действии, когда результат зависит исключительно от того, что происходит вокруг.

Термин potestas подразумевает, что власть подчиняется исключительно закону, то есть речь идет о политическом влиянии, которое создается искусственно.

Интересно, что для Гоббса сама власть, как понятие, определяется одновременно в качестве объекта, источника и цели познания.

А вот науку о власти философ считает наукой о человеке, противопоставляя ее науке о Боге. Один из постулатов британского ученого заключается в том, что науку, посвященную власти, возможно создать, только с головой погружаясь в человеческое общество. На данной основе предполагается строить любую политическую антропологию, которая сможет объединить все области науки, преимущественно изучая человека.

Структура трактата

"Левиафан" Гоббса, краткое содержание которого приведено в этой статье, это весьма объемный и внушительный труд. Например, в издании на французском языке, которое была весьма популярно в Европе, он занимает 780 страниц.

По структуре книга Томаса Гоббса "Левиафан" разбита на четыре части, которые выпускались как единым изданием, так и отдельно одна от другой. Они назывались "О государстве", "О человеке", "Царство тьмы" и "О христианском государстве".

"О человеке"

Первая часть "Левиафана" Гоббса, краткое содержание которого поможет вам быстро подготовиться к экзамену или зачету, называется "О человеке". Свой философский трактат автор начинает с исследования ощущений. Он описывает их с физиологической и физической точки зрения, а после уделяет внимание психическим аспектам.

По его оценке, внешний объект вызывает движение в органах чувств, которое непосредственно передается в мозг и сердце. Происходит это, как правило, непосредственно через окружающую среду. После этого движение начинается в обратном направлении. Оно представляется человеку некой внешней реальностью.

В "Левиафане" (краткое содержание по главам позволяет хорошо ориентироваться в этом произведении) предпринимает попытку объединить между собой сразу три аспекта этого вопроса. Это субъективное подтверждение чувства, механическое объяснение ощущения, а также объяснение возникающего в этот момент восприятия внешней реальности.

В сознании человека, как утверждает Гоббс, ощущение присутствует в форме мысли, образа и даже призрака. Примечательно, что все эти термины философ использует как синонимы. При этом человеческое благоразумие он объясняет фактом эмпирического ожидания, который укореняется в механизме ассоциаций. Как считает Гоббс, благоразумие не похоже на науку, которая базируется на точном расчете, использовании языка исключительно на уровне терминов и определений.

Гоббс считает, что наука - это и есть построение. В качестве примера приводит геометрию, утверждая, что она истинна по своей сути, так как исследователи строит ее из большого количества всевозможных частей, используя заранее определенные условные обозначения. Если же пользоваться геометрической моделью становится невозможно, наука кончается.

Страсти

У Гоббса в "Левиафане" (краткое содержание по главам позволяет составить полноценное впечатление о произведении) отдельная глава посвящена человеческим страстям. Автор утверждает, что жизнь, по сути, является постоянным движением органов тела, которое происходит независимо от желания самого человека.

Это движение философ противопоставляет произвольному и даже хаотичному движению, перемещению с места на место. При этом объекты индивид воспринимает как движения сердца, которые могут способствовать или, наоборот, противодействовать движению.

Радость, которую испытывает человек, является чувством, когда воспринимаемые окружающие объекты соответствуют органическому движению. Наоборот, недовольство возникает, когда между отдельными элементами появляется противоречие. Гоббс уверен, что в связи с этим отвращение и влечение являются незаметными для человека чувствами, которые ведут к избежанию и овладеванию.

Отдельно рассуждает о знании Гоббс в "Левиафане" - краткое содержание книги помогает составить полноценное впечатления по основным проблемам, которые затрагивает автор. Например, он различает историю, которую считает знанием факта, и философию, являющуюся последовательной зависимостью одного факта от другого.

В следующей главе он переходит к понятию могущества. Его Гоббс подразделяет на инструментальное и естественное. Отдельно он рассматривает людские манеры во всем их разнообразии. Он демонстрирует в человеке неустанное и непрекращающееся стремление приобретать как много больше власти. Конец этому может положить только смерть.

Такое объяснение Гоббс находит для войн. Он утверждает, что когда человек становится королем, получает абсолютную власть, то ему все равно кажется этого мало, так как появляется риск всего лишиться. Из-за этого король постоянно пытается приумножить свои владения, провоцируя новый войны.

Отдельно Гоббс рассматривает вопросы взаимоотношения человека и религии. После этого философ переходит к вопросам естественных состояний, законов природы, общественных договоров и соглашений. Отсюда он прокладывает своеобразный логический мостик к тематике второй книги.

Гоббс утверждает, что люди постоянно ведут войну, в естественном состоянии он допускает, что человек имеет право забрать жизнь любого другого индивидуума. По мнению философа, самое благоприятное время для заключения такого общественного договора или соглашения наступает, когда этого явно требует разум.

"О государстве"

Теория государства Томаса Гоббса в "Левиафане" изложена достаточно подробно. Предполагается, что только на основе общественного договора может появиться государство, организоваться общественная жизнь. Этой теме целиком посвящена вторая часть трактата.

Автор выдвигает идею, согласно которой любая партия стартует с демократии, при этом теоретически допускает, что участники, заключившие общественный договор, могут либо разделять власть, либо передавать ее верховному правителю или суверену. По его мнению, именно монархия является наиболее мудрой формой правления. Таковы основные идеи Томаса Гоббса в "Левиафане".

"О христианском государстве"

В предпоследней части трактата утверждается, что церковники должны обязательно подчиняться политической власти. Гоббс доказывает это на текстах Ветхого и Нового заветов.

Например, философ утверждает, что Иисус Христос не препятствовал созданию Царства Божия.

"Царство тьмы"

Заключительная часть трактата является самой короткой. В ней начинается критика католической церкви, которая, как считает Гоббс, присвоила себе исключительное право вмешиваться в дела земных правительств и государств.

Побеждают революции, один за другим возникают новые режимы, устои прошлого рассыпаются в прах, остается неизменным лишь стремительное возвышение вождей. Они, разумеется, всегда играли какую-то роль в истории, но никогда ранее она не была столь решающей, никогда потребность в вождях не была такой острой.

Сразу возникает вопрос: совместимо ли такое стремительное восхождение с принципом равенства (основой всякого правления в цивилизованных странах), с всеобщим прогрессом военных сил и культуры, с распространением научных знаний? Неужели оно является неизбежным следствием всех тех особенностей современного общества, с которыми оно, казалось бы, несовместимо? Ведь поначалу, когда большинство захватывает власть, она временно переходит в руки меньшинства, но только до того момента, пока один человек не отнимет ее у всех остальных. Этот исключительный человек теперь воплощает собой закон. По приказу вождя толпа его приверженцев беспрекословно идет на преступления, потрясающие воображение, совершает бесчисленные разрушения.

Такая власть не может осуществиться, не лишив людей ответственности и свободы. Более того, она требует их искренней вовлеченности. Хотя нам не привыкать к таким парадоксальным эффектам и их накопление даже притупляет нашу впечатлительность, тем не менее они продолжают нас удивлять, а порой шокировать, заставляя думать, что мы сами становимся их причиной.

Мы полагали, даже считали аксиомой, что единоличное господство, наконец, изживет себя, и о нем будут знать только понаслышке. Оно должно было бы стать какой-то диковиной, как культ героев или охота на ведьм, о которых пишут в старинных книгах. Кажется, трудно сказать что-то новое на эту старую тему. Но, не внося никаких новаций, мы довели до предела совершенства то, что в иные времена с их тиранами и цезарями начиналось в зародыше. Мы создали модель и превратили опытный образец в систему. Давайте признаем, что, пронизывая многообразие культур, обществ и групп, поддерживаемая ими, установилась однотипная система власти, в которой утверждает себя личность – власть вождей.

Экономические или технические факторы, несомненно, содействуют обретению вождями их могущества. Но есть одно магическое слово, обозначающее ту, самую единственную действительную причину: это слово «толпа», или, еще лучше, «масса». Его часто упоминают в разговорах еще со времен Французской революции. Однако нужно было дождаться двадцатого века, чтобы уяснить его смысл и придать ему научное значение. Ведь масса – это временная совокупность равных, анонимных и схожих между собой людей, в недрах которой идеи и эмоции каждого имеют тенденцию выражаться спонтанно.

Толпа, масса – это социальное животное, сорвавшееся с цепи. Моральные запреты сметаются вместе с подчинением рассудку. Социальная иерархия ослабляет свое влияние. Стираются различия между людьми, и люди выплескивают, зачастую в жестоких действиях, свои страсти и грезы: от низменных до героических, от исступленного восторга до мученичества. Беспрестанно кишащая людская масса в состоянии бурления – вот что такое толпа. Это неукротимая и слепая сила, которая в состоянии преодолеть любые препятствия, сдвинуть горы или уничтожить творения столетий.

Разрыв социальных связей, быстрота передачи информации, беспрерывная миграция населения, ускоренный и раздражающий ритм городской жизни создают и разрушают человеческие сообщества. Будучи разрозненными, они воссоздаются в форме непостоянных и разрастающихся толп. Это явление приобретает невиданный прежде размах, из чего следует его принципиальная историческая новизна. Именно поэтому в цивилизациях, где толпы играют ведущую роль, человек утрачивает смысл существования так же, как и чувство «Я». Он ощущает себя чуждым в скоплении других людей, с которыми он вступает лишь в механические и безличные отношения. Отсюда и неуверенность, и тревога у каждого человека, чувствующего себя игрушкой враждебных и неведомых сил. Отсюда же его поиск идеала или веры, его потребность в каком-то образце, который бы ему позволил восстановить ту целостность, которой он жаждет.

Выделяясь на фоне людской массы, которая расточает ему всяческие хвалы и курит фимиам, вождь зачаровывает ее своим образом, обольщает словом, подавляет, опутывая страхом. В глазах такого раздробленного людского множества индивидов он является массой, ставшей человеком. Он дает ей свое имя, свое лицо и свою активную волю.

Это позволяет ему требовать необходимых жертв. Первая жертва состоит в отказе массы от контроля над властью и того удовлетворения, которое дает свобода, для того, чтобы сторонники и соратники вождя могли бы лучше управлять и были более управляемыми благодаря максимально сокращенным и ускоренным управленческим ходам. Любые выборы, любые повседневные дела, работа, любовь, поиск истины, чтение газеты и т. д. становятся плебисцитом по его имени. Ведь его влияние, было ли оно получено с согласия масс или вырвано в результате переворота, основывается на всеобщем одобрении, то есть принимает вид демократии…

Существует какая-то мистерия масс. Правда, наша любознательность охлаждается скромными достижениями современной общественной мысли. Но зато чтение произведений классиков ее пробуждает. Сколько бы ни умалчивали ее, сколько бы ее ни искажали или даже забывали о ней, невозможно ее совершенно проигнорировать, тем более уничтожить. Русский философ Зиновьев писал в своем труде «Без иллюзий»: «В целом эти феномены психологии масс ускользают от историков, которые принимают их за вторичные элементы, не оставляющие никакого видимого следа. А на самом деле их роль огромна». Лучше и лаконичнее не скажешь.

На каждом шагу нам открывается, мягко говоря, не слишком лестная картина общественной жизни с ее лидерами и массами. Здесь неизбежно обнаруживаются все те черты, которые делают власть невыносимой; в неменьшей степени приводит в уныние облик толп, жаждущих повиновения, становящихся жертвой собственных импульсивных действий и по природе своей лишенных сознания.

Для того чтобы избежать ловушек слишком сильных оценок и показаться здравым, наилучшее средство – последовать максиме философа Брэдли: «Когда что-то плохо, то надо хорошо представлять себе худшее». И, во всяком случае, не строить никаких иллюзий.

(Из книги С. Московичи «Век толп». Перевод с французского Т. Емельяновой).

Томас Гоббс. Левиафан (фрагменты)

Рождение Левиафана

Как возникает государство

Цель государства – главным образом обеспечение безопасности. Конечной причиной, целью или намерением людей (которые от природы любят свободу и господство над другими) при наложении на себя уз (которыми они связаны, как мы видим, живя в государстве) является забота о самосохранении и при этом о более благоприятной жизни. Иными словами, при установлении государства люди руководствуются стремлением избавиться от бедственного состояния войны, являющегося необходимым следствием естественных страстей людей там, где нет видимой власти, держащей их в страхе и под угрозой наказания, принуждающей их к выполнению соглашений и соблюдению естественных законов.

В самом деле, естественные законы (как справедливость, беспристрастие, скромность, милосердие и (в общем) поведение по отношению к другим так, как мы желали бы, чтобы поступали по отношению к нам) сами по себе, без страха перед какой-нибудь силой, заставляющей их соблюдать, противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п. А соглашения без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность. Вот почему, несмотря на наличие естественных законов (которым каждый человек следует, когда он желает им следовать, когда он может делать это без всякой опасности для себя), каждый будет и может вполне законно применять свою физическую силу и ловкость, чтобы обезопасить себя от всех других людей, если нет установленной власти или власти достаточно сильной, чтобы обеспечить нам безопасность. И везде, где люди жили маленькими семьями, они грабили друг друга; это считалось настолько совместимым с естественным законом, что, чем больше человек мог награбить, тем больше это доставляло ему чести. В этих делах люди не соблюдали никаких других законов, кроме законов чести, а именно они воздерживались от жестокости, оставляя людям их жизнь и сельскохозяйственные орудия. Как прежде маленькие семьи, так теперь города и королевства, являющиеся большими родами для собственной безопасности, расширяют свои владения под всяческими предлогами: опасности, боязни завоеваний или помощи, которая может быть оказана завоевателю. При этом они изо всех сил стараются подчинить и ослабить своих соседей грубой силой и тайными махинациями и, поскольку нет других гарантий безопасности, они поступают вполне справедливо, и в веках их деяния вспоминают со славой.

Томас Гоббс: Левиафан

Томас Гоббс родился в Вестпорте, местечке близ Мальмсбери, на юге Англии. В 1608 году он окончил Оксфордский университет, где получил блестящее классическое образование. Молодой философ поступил на службу к герцогам Девонширским. Этой службе предстояло продлиться почти 70 лет, с небольшим перерывом. Несколько лет Гоббс проработал секретарем у Фрэнсиса Бэкона (1561-1626).

В период между 1610 и 1636 годами Гоббс совершает три длительных поездки по континентальной Европе. В 1629 году он интересуется «натуральной философией», не оставляя при этом занятий этикой и политикой. В конце 1630-х годов Гоббс начинает работу над философской трилогией, состоящей из книг Decorpore, Dehomine, Derive (О теле, О человеке, О гражданине), Найдя с 1642 года в Париже убежище от потрясений английской политической жизни, философ становится другом Мерсенна (см. примечание к главе о Декарте. — Примеч. пер.), создавшего вокруг себя своего рода небольшой неофициальный университет. Там он знакомится с Гассенди и Сорбьером. (Самуил Сорбьер (1615-1670) — французский врач и философ. — Примеч. пер.) Гоббс читает произведения Декарта, но не разделяет его взглядов. В 1642 году выходит книга О гражданине, а в 1651-м — Левиафан, ставший главным трудом жизни философа. (Левиафан — чудовище из финикийской мифологии.) Вернувшись в 1651 году в Англию, Гоббс завершает работу над книгой О теле. В 1654 году книга выходит в свет, положив начало бесконечным спорам автора с математиком Уоллисом. В 1658 году появляется трактат О человеке. На протяжении всей своей долгой старости Гоббс подвергался постоянной критике со стороны многих ученых и философов. Он скончался в 1679 году, служа уже у третьего поколения герцогов Девонширских.

Общая теория власти

Томас Гоббс был первым крупным философом нового времени, глубоко интересовавшимся политикой.

Левиафан написан им в зрелые годы. Хотя Гоббс публиковал свои произведения, не придерживаясь строгого логического порядка, но все они представляют собой части единого замысла, тщательно продуманного еще в 1630-е годы. Все эти сочинения укладываются в одну общую систему, и каждое из них занимает в ней свое определенное место. Главная тема, стержнем проходящая через все труды философа, — теория власти. Вопрос о власти он рассматривает под углом зрения различных наук: физики, антропологии и, конечно же, политики. Свои книги Гоббс пишет на английском и латинском языках. Первый вариант Левиафана, на английском, появился в 1651 году. На латынь книга была переведена лишь в 1668-м. Однако можно предположить, что ряд глав из этого труда Гоббс написал вначале на латыни, поскольку английский вариант книги менее проработан, чем некоторые главы латинского перевода.

Potentia и potesias

Говоря о власти, Гоббс пользуется английским словом power, но в латинском переводе употребляет два термина: «potentia» и «potestas». Первый из них (potentia) означает власть как могущество, способность оказывать воздействие или подвергаться ему. Это могущество проявляется в действии, результат которого зависит лишь от внешних обстоятельств. Второй термин (potestas) относится к власти, подчиняющейся закону (политической власти). В отличие от естественного могущества, политическая власть создается искусственно.

Для Гоббса власть как понятие представляет собой одновременно источник, объект и цель познания:

«Источник, поскольку знание основано на власти познать человека. Объект, потому что знание есть понимание способов и законов, с помощью которых предметы и существа испытывают или оказывают воздействие друг на друга. Цель — ибо конечное предназначение науки состоит в господстве человека не только над природой, но и над своей собственной судьбой».

Согласно Гоббсу, наука о власти — это по сути дела «наука о человеке». Это наука, противоположная «науке» о Боге (ведь о Боге мы ничего не знаем; теология не может заменить науку). Учение о человеке является «наукой», поскольку использует в качестве метода строгий научный анализ.

Гоббс не согласен с основными постулатами картезианства. Он считает, что не существует врожденной истины. Науку о власти человек может создать, только изучая человеческое общество… Исследуя способность к познанию и силы, движущие отдельным человеком, можно определить источник политической власти (из трактата Элементы законов, естественных и политических). Из знания природы человека и характеристик власти можно вывести теорию естественного состояния людского сообщества (Отеле, О человеке). На этой основе можно построить политическую антропологию, объединяющую все области науки и изучающую по преимуществу человека (Левиафан).

Этот труд, хотя и занимает внушительный том (в полном французском издании содержится 780 страниц), хорошо написан и легко читается. Он состоит из четырех частей, резко отличающихся одна от другой (некоторые из них вышли на французском языке в отдельных изданиях): «О человеке», «О государстве», «О христианском государстве», «Царство тьмы».

1. О человеке

Гоббс начинает свой трактат с исследования ощущения. Вначале он описывает его с физической и физиологической точек зрения, а затем — с психической. Внешний объект вызывает в органе чувств движение, которое передается вначале в мозг, а затем в сердце, либо непосредственно, либо через посредство окружающей среды. Затем начинается движение в обратном направлении. Это движение, направленное вовне, представляется нам внешней реальностью. Гоббс пытается объединить в своей теории три аспекта вопроса: механистическое объяснение ощущения, субъективное подтверждение чувства в сознании и объяснение возникающего при этом восприятия внешней реальности.

Ощущение присутствует в сознании в форме образа, мысли или призрака (fancy). Эти термины у Гоббса служат синонимами. Человеческое благоразумие объясняется тем фактом, что эмпирические ожидания укореняются в механизме ассоциаций. Благоразумие отличается от науки, которая основана на расчете, на точном использовании языка на уровне как определений, так и доказательств: «Если богатый опыт есть благоразумие, то богатство знания есть мудрость» (пословица того времени). По Гоббсу, наука есть построение. Геометрия истинна по сути своей, поскольку ученый-геометр строит ее из различных составных частей, используя при этом условные определения. Там же, где нельзя воспользоваться геометрической моделью, наука кончается. Всякая настоящая наука есть знание всех следствий, вытекающих из определений, относящихся к исследуемой теме.

В главе VI рассматривается вопрос о страстях. Гоббс считает, что жизнь — это по сути дела непрекращающееся движение органов тела, происходящее независимо от нашего желания. Это органическое движение, противопоставляемое произвольному движению (например, перемещению с места на место). Объекты, которые мы воспринимаем, передают движение сердцу, а значит, могут способствовать или препятствовать органическому движению. Удовольствие — это то, что мы испытываем, когда воспринимаемые нами объекты соответствуют органическому движению, а недовольство, наоборот, возникает, когда между этими элементами существует противоречие. Влечение и отвращение, таким: образом, являются незаметным для нас началом движения к овладению или избежанию.

Страсть направляет человека к тому, что для него благотворно, то есть к объекту, соответствующему его органическому движению. Но страсть может быть и самоцелью. Некоторые страсти трудно объяснить органическим движением (стремление к научной работе, желание воевать, а значит, и рисковать жизнью и т. д.). Однако в основном человек управляет своими отношениями с внешним миром не на основе свободной воли, а примиряя свои страсти и те знания (чувственные, рассудочные или: научные) внешних условий, которыми он обладает. Главу VIII Гоббс посвящает интеллектуальным добродетелям. Добродетели ценятся всеми. Некоторые из них — врожденные (например, живость ума); другие же приобретаются на основе привычки или: воспитания. Различия в умах определяются страстями, возникающими из-за различий между людьми в физиологическом состоянии, чувствах, а также в культуре. Таким образом, желание есть также форма индивидуальных различий.

Говоря о знании (глава IX), Гоббс различает знание факта (историю) и последовательной зависимости одного факта от другого (философию). После этого он переходит к вопросу о могуществе (глава X): «Могущество человека, взятое в общем виде, есть его наличные средства достигнуть в будущем некоего видного блага. Оно может быть или естественным, или инструментальным». Природное могущество связано с личной физической силой: Инструментальные — это те формы могущества, которые позволяют получить еще большее могущество:

«Наибольшим человеческим могуществом является то, которое составлено из сил большинства людей, объединенных соглашением, и перенесено на одну личность, физическую или гражданскую, пользующуюся всеми этими силами или по своей собственной воле, каково, например, могущество государства, или в зависимости от воли каждого в отдельности, каково могущество партии или лиги различных партий…»

Затем Гоббс рассматривает различные формы могущества: богатство, репутацию, успех, дворянское звание, красоту — и те области, в которых они проявляются. О знании, например, он говорит так:

«Знание — небольшое могущество, ибо оно не проявляется вовне и поэтому ни в ком не замечается, да и обладают им не все, а лишь немногие, и эти немногие обладают знанием лишь немногих вещей, а природа знания такова, что признать его наличие в ком-либо может лишь тот, кто сам в значительной степени овладел им».

Прикладные искусства (техника) получили наибольшее признание в обществе, поскольку они полезны для фортификации, строительства боевых машин и т. п.

«Пусть люди (как это большинство и делает) ценят самих себя как угодно высоко, их истинная цена не выше той, в которую их оценивают другие».

Эта глава заканчивается рассуждениями о достоинстве или, как сегодня бы сказали, уровне компетенции человека:

«Достоинство человека есть вещь, отличная от его стоимости или ценности, а также от его заслуг, и состоит в специальном даровании или способности к тому, достойным чего его считают».

В следующей главе, рассматривая людские нравы (манеры) во всем их разнообразии, Гоббс показывает, что в человеке существует постоянное, неустанное стремление приобретать все больше и больше власти, стремление, конец которому кладет лишь смерть: Этим и объясняются войны. Даже когда человек становится королем, ему этого мало. Почему? Потому что всегда есть риск потерять то, что имеешь. Поэтому король стремится приумножить свои владения.

В главе XII Гоббс подробно анализирует отношения человека и религии.

Затем философ переходит к вопросам о естественном состоянии, законах природы, общественных соглашениях и договоре, логически переходя к тематике книга II. В естественном состоянии люди ведут постоянную войну всех против всех. В этом состоянии «каждый человек имеет право на все, даже на жизнь всякого другого человека…» Благоприятное время для заключения соглашения и общественного договора наступает, когда этого требует разум и все люди стремятся к миру, и продолжается до тех пор, пока есть надежда достичь мира… И тогда,

«…в случае согласия на то других, человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе»,

Гоббс анализирует все аспекты договора о взаимном перенесении прав. Исключительно важно «выполнять соглашения после их достижения», поскольку в противном случае люди опять скатятся до естественного состояния. Общеизвестно определение Гоббсом естественного состояния, которое он в другом месте характеризует формулой «Человек человеку — волк». Эту концепцию подверг яростной критике Руссо. По мнению Руссо, состояние войны всех против всех, о котором говорил Гоббс, является не первоначальным, а завершающим состоянием общества (см. в нашей книге главу 9).

2. О государстве

В результате общественного договора образуется государство, т. е. организованная общественная жизнь. Государству посвящена вся вторая часть Левиафана.

«Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты».

Идея, выдвинутая ранее Гоббсом в трактате О гражданине, о том, что всякая политическая организация начинается с демократии, во II книге Левиафана практически забыта. Хотя теоретически участники общественного договора могут либо разделить власть между всеми (в этом случае устанавливается демократия), либо передать его верховному собранию (аристократия), либо суверену (монархия), по именно последняя форма правления является наиболее мудрой:

«…Сопоставляя монархию с другими двумя формами правления, мы можем заметить следующее… Всякий носитель лица народа или член собрания, являющийся таким носителем, есть одновременно носитель своего собственного естественного лица. Поэтому как бы усердно такой человек в качестве политичен кого лица ни заботился об обеспечении общего блага, он, однако, более или менее усердно заботится также об обеспечении своего личного блага, блага своей семьи, родственников и друзей, и, если общие интересы сталкиваются с его частными интересами, он в большинстве случаев отдает предпочтение своим интересам, ибо страсти людей обычно бывают сильнее их разума. Общие интересы поэтому больше всего выигрывают там, где они более тесно совпадают с частными интересами. Именно такое совпадение имеется в монархии. Богатство, могущество и слава монарха обусловлены богатством, силой и репутацией его подданных».

Общественный договор — это акт, каждый из участников которого заявляет: «Я наделяю властью этого человека или это собрание людей и передаю ему право управлять собой». Гоббс ясно заявляет, что договор подразумевает отказ человека от своего естественного права. Наделить кого-либо властью — значит, сделать его своим представителем. Суверен, таким образом, является высшим представителем всех своих подданных. Ему не должен противостоять никакой «представительный орган». И ни один подданный не имеет права оспаривать решение суверена, ведь он уже заранее одобрил это решение. Он признал его как свое собственное еще до того, как оно вынесено. Высшим выражением этого предварительного признания является абсолютизм. Суверен обладает, следовательно, огромными правами. Единственное, что может избавить подданного от обязанности ему повиноваться, — непосредственная угроза, нависшая над его жизнью.

Во II книге подробно рассматриваются и другие вопросы: политические (управление государством, совет, функции представителя суверена), экономические («О питании государства и произведении им потомства»), юридические (гражданское право; преступления и обстоятельства, избавляющие от наказаний и смягчающие их; наказание и возмещение убытков) и социологические (что ослабляет государство и приводит к его распаду). Она заканчивается главой «О Царстве Бога при посредстве природы», логически подводящей читателя к третьей части.

3. О христианском государстве

В третьей части Левиафана говорится о том, что церковная власть должна подчиняться власти политической. Основываясь на текстах Ветхого и Нового Заветов, Гоббс показывает, что даже Иисус не пытался создать Царство Божие, которое противостояло бы земной власти. Царство Божие расположено в ином мире.

В главе XLII О церковной власти Гоббс делит историю на два периода: тот, когда суверены не исповедовали еще истинной веры, и тот, когда уже приняли ее.

Если подданный живет в вере, отличной от веры суверена, то, по Гоббсу, он должен верить лишь в душе, а в практических делах исполнять требования власти:

«Но как быть в том случае, может кто-нибудь возразить, если какой-нибудь царь, или сенат, или другой суверен запретит нам верить в Христа? На это я отвечаю, что такое запрещение останется безрезультатным, ибо вера и безверие никогда не следуют человеческим приказаниям. Вера есть дар Божий, которого никто не может ни дать, ни отнять обещанием награды и угрозой пыток… Все, что подданный вынужден делать из повиновения своему суверену, и все, что он делает не по собственному побуждению, а повинуясь законам своей страны, всякое такое деяние является деянием не подданного, а его суверена, и не подданный отрицает в этом случае Христа перед людьми, а его правитель и закон его страны».

Если суверен придерживается истинной веры, то он, а не церковь должен следить за чистотой общественных нравов.

«Когда папа притязает на верховенство в вопросах нравственности, он учит людей неповиновению их гражданским суверенам, что является ошибочным учением, противоречащим многим переданным нам в Писании правилам нашего Спасителя и его апостолов».

Гоббс стоит на стороне английского суверена в его борьбе с папой римским. Он продолжает:

«…Весь этот спор о том, предоставил ли Христос юрисдикцию одному лишь папе или же кроме него и всем другим епископам, является спором de lana caprina [букв.: „о козьей шерсти“ (лат.), т. е. о мелочах, впустую]. Ибо никто из них не имеет (там, где они не являются суверенами) никакой юрисдикции. В самом деле, юрисдикция есть право слушать и решать тяжбы между людьми, которое может принадлежать лишь тому, кто имеет власть предписывать правила насчет того, что правомерно и что неправомерно, т. е. составлять законы и мечом правосудия принуждать людей подчиняться своим решениям, вынесенным им самим или назначенными им для этого судьями: а такой власти не имеет законным образом никто другой, помимо гражданского суверена. […] Сам папа не обладает правом юрисдикции во владениях других монархов […], наоборот, все епископы, поскольку они обладают правом юрисдикции, получают это право от своих гражданских суверенов […]».

Заметно также, что Гоббс в этой длинной главе поддерживает англиканскую церковь в ее борьбе с Римом.

4. О царстве тьмы

Четвертая часть, пожалуй, самая короткая во всей книге. Это яростная атака на католическую церковь, присвоившую себе право вмешиваться вдела земных государств. Приведем небольшой отрывок из рассуждений Гоббса на эту тему:

«Из притязаний папы на роль верховного наместника Христа в нынешней церкви (считающейся тем царством Христа, о котором говорит Евангелие), вытекает […] постановление четвертого собора в Латеране, заседавшего при папе Иннокентии III […]: Если какой-нибудь король после предупреждения папы не очистит своего королевства от ересей и, будучи отлучен за это от церкви, не даст удовлетворения в течение года, то его подданные освобождаются от их обязанности повиноваться ему, где под ересью подразумеваются все те мнения, которые римская церковь запретила поддерживать. В силу этого случается, что как только политические интересы папы приходят в столкновение с политическими интересами других христианских королей, как это весьма часто бывает, возникает такой туман среди подданных этих королей, что они не умеют различать между иноземцем, захватившим трон их законного государя, и тем, кого они сами посадили на этот трон; и в этом затемнении рассудка они побуждаются сражаться друг против друга, не отличая врагов от друзей, и все это в интересах честолюбия другого человека».

Обозрение, заключение и приложение

Английское, а значит, и полное французское, издания завершаются кратким обозрением всего сказанного и заключением. В заключении рассматриваются обстоятельства, при которых сторонники законной, но свергнутой власти могут покориться победителю. Имеется в виду нравственная проблема, стоявшая перед роялистами после свержения и смерти короля и установления республики под твердой рукой Кромвеля. В этих обстоятельствах в соответствии со своей теорией Гоббс высказывается за сотрудничество с новой властью, воздерживаясь при этом от высказываний, которые могут быть восприняты как оправдание революции и цареубийства.

К латинскому изданию 1668 года Гоббс добавил приложение, занимающее примерно двенадцатую часть всего объема книги. (Это приложение впервые опубликовано на русском языке в переводе Н. А. Федорова в цитируемом издании. — Примеч. пер.) Текст его состоит из трех глав: О Никейском символе веры, О ереси, О некоторых возражениях против Левиафана. Как отмечает Ф. Трико, в 1666 году Гоббс имел серьезные основания опасаться преследований за антирелигиозную направленность своих сочинений. В приложении он пытается защититься от этих обвинений. Он оправдывает свое учение и рассматривает законы, карающие за ересь. Ф, Трико поясняет:

«Во всяком случае, ясно, что его подход к религиозным проблемам часто бывает двусмысленным и неожиданным, несмотря на то, что автор называет себя ортодоксом: даже в III главе Приложения, написанной в доказательство безупречной чистоты его веры, он, не колеблясь, заявляет, что Бог есть тело».

Долго живший во Франции во время гражданской войны и индепендентской республики , находившийся в близких сношениях с двором короля Карла II , под влиянием мыслей Бэкона занялся исследованием политических и религиозных вопросов своей эпохи. Из его многочисленных трактатов о государственном устройстве (см. статью Политические взгляды и учение Гоббса) наиболее важен «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского».

Тогдашние английские социалисты – левеллеры – называли частную собственность источником всех зол. В противоположность им Гоббс доказывал, что общность имуществ вызвала бы распад общества, величайшее из всех возможных зол, и что для безопасности собственности и справедливого суда по вопросам о ней необходимо прочное господство власти, соединение её в руках одного человека. Он ставил вопрос о том, какое устройство надо иметь государству, чтобы подавить стремящееся пожрать его чудовище мятежа, и отвечал, что чудовище может быть уничтожено или укрощено только чудовищем, драконом Левиафаном. Потому государство и глава его должны иметь неограниченную власть. Глава государства должен быть всемогущим в нем, должен быть смертным богом; того требует закон природы.

Это оправдание абсолютизма очень нравилось консерваторам, и после реставрации Стюартов Гоббс получил пенсию. Но его философская точка зрения совсем не та, что у монархистов и англикан . Подобно Бэкону Томас Гоббс считает материальный мир первобытным фактом. Но в «Левиафане» утверждается, что по закону природы господствует между людьми война всех против всех; потому необходимо при помощи разума ограничить для сохранения собственности действие природных влечений человека и основать по всеобщему соглашению, по договору, государственное общество, в котором влечения природы подчинялись бы нравственному закону. Таким образом, государство основано на взаимном опасении людей и на их стремлении к, самосохранению, на борьбе за жизнь. В этой аргументации Гоббса нет никаких следов божественного ореола, которым украшали роялисты и их богословы королевскую власть. Монарх – не проводник воли Божьей, высшего морального принципа на земле. Его власть основывается на естественно-правовых основах, которые Гоббс понимает по-своему.

Государю дано его полномочие договором, продолжает «Левиафан», и чтобы договор, заключенный для обеспечения мира и порядка, был прочен, на основании этого договора должна быть учреждена власть, соединяющая в себе всю силу и все права общества, господствующая безусловно, требующая полнейшего повиновения. Эта власть – государь, представитель государства, объединяющего всех, бывших разъединенными в природном состоянии; это соединение всех – общество, народ. Народ и общество, народ и государь – понятия тожественные. Люди – только подданные государства. Господствует только оно, оно одно свободно. Все должны повиноваться ему, исполнять то, чего требует закон; люди обладают свободою только в том, что не воспрещено законами. Власть государства неограниченна, делить или ограничивать ее – значит её отрицать и возрождать беды естественного состояния. Предназначению государственной власти соответствует, согласно «Левиафану», только монархический абсолютизм , потому что только он обеспечивает существование государства.

Таким образом, Гоббс выводит абсолютную власть государя из закона природы . Он резко опровергает Аристотеля и других древних мыслителей, считавших основанием государства нравственный закон , опровергает и ту средневековую теорию, которая требовала отделения церкви от государства, вооружается и против новых понятий о конституционном порядке , при котором делами государства правят представители народа. Теория «Левиафана» в корне отлична от религиозно-политической системы роялистов. Он совершенно подчиняет церковь светскому государю. Томас Гоббс игнорирует Священное Писание, выводит религию из чувства боязни или из любознательности, говорит, что она служит политическим орудием для упрочения власти государя, что церковь, с своим богослужением и догматикой, – просто исполнительница воли государя, что понятия о хорошем и дурном установлены не совестью, а гражданским законом.