Хотя основной даосский трактат появился только в период Чунцю (Весны и осени), корни даосизма нужно искать намного раньше: в шаманских и племенных культах древнего Китая. Считалось, что шаманы могли общаться с духами растений, минералов и животных, с помощью специальных спиритических техник они могли устанавливать контакт с другими галактиками или глубинами Земли, также посредством этих техник шаманы могли попадать в параллельные миры. Многие из этих практик затем найдут отражение в даосских ритуалах, церемониях и техниках внутренней алхимии.

Период Чунцю (Весны и осени) (770-476 до н. э.)

В этот период был написан наиболее важный и основопологающий трактат по даосизму Дао Дэ Цзин. Вместе с текстами Чжуан-цзы и Ле-цзы, он составляет три базовых источника даосизма. До сих пор нет единого мнения по поводу Дао Дэ Цзина: дате его происхождения и авторстве, многие считают, что текст был написан не одним автором. В трактате формулируются этические нормы, правила поведения каждого, необходимые для осуществления Блага. Вот они: не кичись заслугами, не унижай слабого, живи в мире и согласии с другими, не желай богатства и роскоши, довольствуйся малым, не кради и пр. Также там присутствуют идеи о политическом устройстве, правителях и т.д.

Период Чжаньго (Сражающихся царств) (475-221 до н. э.)

Это время ознаменовано появлением двух других центральных текстов даосизма: Чжуан-цзы и Ле-Цзы. В «Чжуан-цзы» автор размышлял о негативных последствиях так называемой цивилизации, и выразил стремление к духовной свободе. Такая философия позже нашла выражение в произведениях литературы и изобразительного искусства. Он выступал за свободу от мирских привязанностей и против людей, которые проводят жизнь в погоне за славой или материальными ценностями.

Сочинение Ле-цзы представляет собой эклектическую компиляцию, в основном выдержанную в духе натурфилософского даосизма, но также и со следами буддийского влияния. В книге излагаются представления даосской натурфилософии, онтологии и космологии, прежде всего учение о развертывании единого первоначала в мир «тьмы вещей»

Династии Цинь (221-207 до н. э.), Хань (206 до н. э.-219 н. э.), Эпоха Троецарствия (220-265 н. э.), династия Цзинь (265-420 н. э.)

Наиболее важные для даосизма события, произошедшие на протяжении этого времени:

• Важное значение для развития даосизма имеет личность Чжан Даолина, который является основателем даосской Школы Небесных Наставников (Тяньши дао) направления «Истинное Единство» (Чжэнъидао), первоначальное название его школы - «Пять Ковшей Риса» (У доу ми дао)

• Появление фанши (ФАН - «метод», «техника», а ШИ - «толкователь», человек, практикующий искусство целительства, магии, долголетия). Фанши, или мастера даосских искусств, были врачами, и прорицателями, теснейшим образом связаныые с даосскими искусствами, такими, как совершенствование ума и тела, внутренней алхимией. Благодаря фанши искусство предсказания превратилось в науку, а философской основой искусства предсказания стала теория инь-ян и пяти элементов. Практика предсказания строилась на триграммах и гексаграммах И-ЦЗИН («Книга Перемен»)

• Проникновение буддизма на территорию Китая и Тибета. Начало диалога двух религий: буддизма и даосизма, результатом которого станут школа даосизма Цюаньчжэнь и школа китайского буддизма Чань-буддизм. В рамках этих школ ясно видно взаимное влияние двух религий друг на друга.

• Появление школы Шанцин (Школа Высшей Чистоты). Основателями школы считается Вэй Хуацюнь и Ян Си. Шанцин - первая школа даосизма, о которой можно сказать, что она собрала все знания и представления воедино, создала канонические тексты и выработала указания, чётко зарегламентировав жизнь общины. По представлениям школы Шанцин, существуют живущие на небе Истинные Люди (Чжэнь-жэнь), которые обладают огромным знанием и ценнейшими книгами из Небесных Книгохранилищ. Контакт с Истинными Людьми позволяет записать эти тексты, которые они передают достойным медиумам через состояние транса.

• Основание школы Линбао (Школа Духовной Драгоценности). Одна из основных школ даосизма, возникшая в Китае во времена династии Цзинь (265-420). Школа Линбао существовала около двухсот лет, и после этого во времена династии Тан растворилась в школе Шанцин, таким образом многие ритуалы и техники до сих пор используются в практике даосизма.

• Составление первого Дао цзана, полного собрания религиозной и философской литературы даосизма, в буквальном переводе - «Сокровищница Дао», «Сокровищница даосских писаний» или «Даосская сокровищница».

Династия Тан (618-906)

Период правления династии Тан был временем максимального расцвета даосизма, как и китайской культуры в целом. В это время происходит распространение даосизма за пределами Китая, формирование института монашества, поддержка даосизма со стороны императорского двора, новый расцвет философского аспекта даосизма, и наконец становление традиции “внутренней алхимии”. Рассматриваемый период стал временем нового расцвета даосской философии, причем на этот раз он был во многом стимулирован буддийским влиянием. Он сказался и на доктринальном аспекте даосизма: использование буддийской терминологии и доктринальных положений, в частности учения о Трех Телах Будды, частичная десакрализация космоса под влиянием доктрины сансары и т. д.

Эпоха пяти династий и десяти царств (906-960)

Период в истории Китая, ознаменованный множеством политических потрясений и хаосом. Одним из интересных его результатов стал переход большого числа конфуцианцев в даосскую религию. Все это еще больше отразилось на взаимном влиянии друг на друга трех основных религиозных направлений: конфуцианской этики, даосской приверженности к простоте и гармонии и буддистской практики медитаций.

Династия Сун (960-1279)

В это время был создан третий Дао цзан, объединивший в себе около 4500 даосских текстов. Также этот период известен, как “золотая эра внутренней алхимии”. Известны три наиболее ярких деятелей данного периода:

• Люй Дунбинь, даосский патриарх, а также легендарный исторический персонаж, причисленный к даосскому пантеону, входит в Восемь Бессмертных. Считается отцом внутренней алхимии.

• Чэнь Туань, с именем Чэнь Туаня связана идея слияния конфуцианства, даосизма и буддизма, единения человека и природных процессов и осознания своей роли в природе. После Чэнь Туаня значительно увеличился интерес ко внутренней алхимии, которая стала основным направлением даосских практик по достижению бессмертия

• Ван Чунъян – основатель школы Цюаньчжэнь (Школа Совершенной Истины, Школа Совершенной Подлинности). В отличие от прежних школ, Цюаньчжэнь уделяет существенно меньшее внимание литургии и магической обрядности. При этом значительное место уделяется медитации и созерцанию, а также «внутренней алхимии», в которую входят элементы цигун. Много идей и медитационных техник школа Цюаньчжэнь переняла или сформировала под влиянием буддизма, отчего получила название «даосский Чань». От адептов школы требуется высокое нравственное совершенство и принятие монашества.

Династия Мин (1368-1644)

Во время правления династии Мин был создан четвертый Дао цзан, объединивший 5300 даосских текстов. В это время даосизм сосредотачивается на практиках, которые увеличивают персональную силу и энергию. Даосская практика становится более видимой частью повседневной жизни и культуры. В это время была придумана знаменитая гимнастика Тайцзицюань.

Династия Цин (1644-1911)

После воцарения маньчжурской династии Цин даосизм окончательно лишился поддержки властей и все в большей степени приходил в упадок. Это породило возрождение в даосизме созерцательной практики, целью которой являлось спокойствие и душевная гармония. В это время появляется текст известного даоса Лю И Мина “Внутренняя алхимия перемен”, в котрой пересматривается весь предыдущий опыт подобных практик.

Республиканский период (1911-1949) & КНР(1949-настоящее время)

Во время Культурной революции многие даосские храмы и монастыри были разрушены. А приверженцы даосизма, монахи, адепты и ученики были репрессированы и сосланы в лагеря. Сам же даосизм был запрещен под страхом серьезного наказания. В результате даосская практика в ее публичном проявлении практически исчезла в континентальном Китае. В 1980 году даосизм был вновь разрешен на территории Китая, и с тех пор вновь является широко распространенной религией.

За последние десятилетия в изучении даосизма достигнут несомненный прогресс. Историко-религиоведческий анализ теории и практики даосизма, отражающий состояние современной даологии, подробно представлен в итоговых работах Е.А. Торчинова, в исследованиях Кубо Норитада, Цин Си-тая, а также в обзорно-аналитической статье Х.Уэлча. Большая исследовательская работа в этом направлении ведется и современными даосами КНР. Тем не менее, уровень наших познаний в области даосизма несопоставим с масштабом непознанного. Некоторые пласты даосской культуры не только не подвергались научной реконструкции, но даже ещё не выделены. Не введено в научный оборот и большинство первоисточников - сочинений из систематического даосского книжного собрания (Даосского Канона или "Дао цзана").

Несмотря на широкое распространение даосских традиций в народной культуре Китая, даосизм в аксиологическом и социальном отношениях отнюдь не являлся маргинальной сферой китайской духовной цивилизации. В настоящее время специалисты склоняются к мысли, что даосизм в наибольшей мере отразил этнопсихологические особенности китайского народа. Конфуцианство, занимаясь политической и нравственной проблематикой, в основном было связано с бюрократической элитой и внешними формами проявления стереотипов поведения, в то время как духовная жизнь преобладающей части китайского общества - крестьян, ремесленников и торговцев - находилась всецело в сфере влияния даосизма. Идеи такого рода, впервые выдвинутые на уровне гипотезы ещё в 20-е годы двадцатого столетия, объясняют значимость и актуальность даологических изысканий - без знания даосизма мы вряд ли сможем правильно понимать историческую динамику и содержание китайской культуры, адекватно оценивать и реагировать на действия современных носителей этой традиции, а также устанавливать межцивилизационные контакты на должном для наших великих народов уровне.

Соответственно, изучение даосизма и анализ текстов, отражающих его динамику и специфику, продолжает оставаться актуальной и перспективной задачей, сложность которой лишь раскрывается со всей очевидностью по мере расширения наших знаний.

Настоящая статья посвящена ранней истории даосской религии. Автор, понимая всю сложность заявленной проблемы, не претендует, разумеется, на освещения всех связанных с ней вопросов и ставит перед собой ограниченную задачу - на материале китайских источников библиографического характера уточнить и конкретизировать концепцию генезиса и динамики даосизма до эпохи Тан (7-10 вв.), разработанную современной даологией.

Hазывая даосизм идеологическим учением, мы подразумеваем, что он, во-первых, является определённым методом социального познания, предполагающим наличие некоторой системы ценностно-смысловых представлений, которые опосредуют отношение человека к окружающему его культурному и природному пространствам таким образом, что обеспечивают нравственно комфортное оправдание определённого образа мыслей и действий; во-вторых, он с точки зрения определённых групповых интересов решает разного рода политические, этические и метафизические проблемы; в-третьих, выполняет функцию высшей легитимации всего того, с чем он имеет дело в содержательном плане. Характерной чертой именно этого идеологического учения является религиозная форма его функционирования - даосизм является национальной религией китайского народа1.

Проблемы определения даосизма, происхождения и периодизации динамики этого явления, соотношения религиозного и философского аспектов в его содержании ввиду различных причин решались исследователями неоднозначно, вызывая зачастую острую полемику, что отражено в работах таких известных учёных, как Е.А. Торчинов, В.В. Малявин, Ли Ян-чжэн, М. Стрикмэн, Кимура Эйити, Кобаяси Масаёси, Сакай Тадао и Фукуй Фумимаса.

Основная причина различных точек зрения на историю даосского учения связана, как представляется, с широкой семантикой понятия "даосизм", т.е. с тем разбросом смыслов, которые вкладывают в этот термин различные исследователи. Дело в том, что в китайской культуре с европейским понятием "даосизм" соотносится целый комплекс явлений духовной жизни, которые имеют различные диахронные и даже синхронные номинации.

Понятию "даосизм" в современном и среднекитайском языке соответствует сочетание дао цзяо, которое в дословном переводе значит "Учение о Дао-Пути" или, в более ранних контекстуальных значениях (тексты 5-3 вв. до н.э.), "Учение о Дао-Пути совершенномудрых". В любом случае, дословный перевод ничего не говорит о сущности феномена, скрывающегося за данным термином. Понятие "дао" представляет собой одну из наиболее общих категорий китайской культуры и уровень выражаемой ей спецификации весьма невысок. Категория "дао" находилась в центре внимания всех философских, этико-политических и религиозных школ Китая, и каждую из них с полным правом можно назвать "Учением о Дао-Пути". Характер каждого из китайских учений определялся не столько специфическим категориальным аппаратом, сколько акцентацией различных аспектов одних и тех же категорий, и прежде всего - понятия "дао". Не удивительно, что сочетание "дао цзяо" использовалось для обозначения не только даосизма, но и других философских школ. Например, в трактате "Мо-цзы"2, и в сочинении буддиста Моу-жуна "Ли хо лунь" ("Рассуждение, разрешающее сомнение")3, "дао цзяо" указывает на учение Конфуция. В главе, посвящённой царству У ("У шу") из "Истории Троецарствия", (Сань го чжи) находим употребление этого же термина для обозначения наставлений полулегендарных царей древности. Различные сочетания со словом "дао" активно использовались буддистами, по крайней мере ранние тексты китайского буддизма, собранные Дао-сюанем в антологию "Гуан хун мин цзи", пестрят термином "дао жэнь", "человек, [следующий] Дао-Пути", под которым подразумевались последователи дхармы, т.е. буддийские монахи.

В качестве названия даосизма понятие дао цзяо стало употребляться сравнительно поздно - лишь с пятого века н.э. Этот факт фиксирует трактат о буддизме и даосизме (Ши Лао чжи) из "Истории Вэй" (Вэй шу)4, а также работа даосского деятеля Гу Хуаня (420? - 483?) "Рассуждение о китайцах и варварах" ("И ся лунь"), составленная около 467 г. и примечательная тем, что в ней впервые даосизм типологически сравнивается с двумя другими "учениям" (цзяо) Китая - конфуцианством и буддизмом5.
Иначе говоря, китайский термин дао цзяо вводится в активный оборот значительно позже времени зарождения того движения, для обозначения которого он используется. Вывод закономерен - на ранних стадиях своей истории и, тем более, предыстории даосское движение не имело единого названия и самоназвания.

Ранние движения даосской ориентации возникают в период Чжаньго (5-3 вв. до н.э.). Первоначально они не осознавались направлениями некоего "единого даосизма", на что косвенно указывают их различные номинации. Среди ранних даосских движений наибольшую известность приобрела так называемая "Школа Дао", отразившая раннюю даосскую философию и оставившая после себя выдающиеся памятники китайской культуры - "Даодэцзин" и "Чжуан-цзы". Название этого движения - "Школа Дао" (дао цзя), переводимое на европейские языки также словом "даосизм", - стало широко использоваться в официальных библиографических трактатах для номинации текстов философской традиции Лао-цзы, Чжуан-цзы и близких к ним сочинений. Однако духовная культура Китая знает и многие другие направления мысли и практики, которые позже также стали называть "даосизмом".

Проблема в том и состоит, что всё многообразие ментальных и организационных ориентаций, которые европейская наука склонна обозначать одним словом "даосизм", в культурном контексте традиционного Китая соотносится с целым рядом коррелирующих понятий китайского языка, употребляемых для обозначения хотя и сходных по некоторым характеристикам, но генетически различных явлений. Как отмечал в своё время М. Стрикмэн, "понятие даосизм используется для определения в высшей степени несопоставимых явлений - от культа "чистых речений", известной формы досуга в среде аристократической элиты, до крестьянских восстаний, разворачивающихся словно эпидемии в убогой сельской провинции".

Другими словами, понятие "даосизм" - это термин западной науки, который стал использоваться европейской синологией для обозначения достаточно широко круга явлений, часть из которых относится к предыстории даосизма как религии, а часть - не имеет прямого отношения к даосской ортодоксальной религии. Этим термином западная наука называет такие исторически предшествующие даосизму идеологии, как:

• "Школа Дао" : философское учение Лао-цзы и Чжуан-цзы (эксплицитно нерелигиозное) - дискурсивный уровень ранней даосской традиции, представленный сочинениями "Даодэцзин", "Чжуан-цзы" и т.п. (4-3 вв. до н.э.);
• "Учение святых и бессмертных" (шэнь сянь цзя): древние практики отшельничества и обретения бессмертия (период Чжаньго, 5-3 в. до н.э.), концептуальное осознание которых впоследствии стало доктринальной основой даосской религии;
• "Школа внутренних покоев" (фан-чжун цзя): психофизические сексуальные оккультные практики, призванные привести душу и тело в состояние гармонии с универсумом и ставившие целью достижение физического здоровья и долголетия; хорошо известные ещё в эпоху Западная Хань (3-1 вв. до н.э.), позже они органично вошли в культовую практику первых даосских религиозных движений;
• "Школа натурфилософов" (инь ян цзя), в своих направлениях отразила древние представления организмического характера - о гомоморфности микро и макрокосма, о целостности мироздания, в котором человек и вселенная предстают гранями единого "тела мира"; известны с эпохи Восточное Чжоу (8-3 в. до н.э.)6.
• "Учение Хуан-ди - Лао-цзы" (Хуан Лао дао): популярная в ханьскую эпоху (3 в. до н.э. - 3 в.н.э.) конкретно-историческая интерпретация идей "Школы Дао", соединившая доктрину бюрократического правления с магико-космическими спекуляциями; с этим движением связан процесс обожествления Лао-цзы, первые официальные культы в его честь, а также развитие политической субтрадиции философской классики "Школы Дао".

Введение

Китайский этнос -- один из наиболее древних из существующих сейчас на Земле. Он обладает уникальным набором качеств, выработанных на протяжении многих тысячелетий развития. Причем, качества эти формировались под влиянием оригинальных эзотерических методик совершенствования тела, жизненной энергии, ума и сознания.

Некогда в Китае, во времена правления династии Чжоу, наравне с тремя мощными религиями (конфуцианством и буддизмом) возникла уникальная философская доктрина, у истоков которой, по легенде, стоял мудрец Лао Цзы (Старый младенец), написавший даосский трактат "Дао дэ Цзин", где изложены основные положения даосизма. Центральное место в религии даосизма занимает Учение о Дао (которое так же называют неоконфуцианством). Дао -- "нерожденное, порождающее всё сущее", всеобщий Закон, господствующий вечно и всюду, Первооснова бытия. Непостижимое для органов чувств, неисчерпаемое и постоянное, без имени и формы, Дао дает имя и форму всему. Цель практикующего даосизм -- стать единым с Дао, слиться с Ним, познав Дао.

даосизм учение бытие неоконфуцианство

Даосизм: история возникновения и развитие

По преданию, тайну этого учения открыл древний легендарный Желтый император - Хуан ди. В действительности истоки даосизма восходят к шаманским верованиям и учению древних магов.

В китайских преданиях и легендах рассказывается о 9-ти "первопредках", появлявшихся у истоков китайской цивилизации друг за другом и принесших народу знания, ремесла, письменность, музыку и т. д. Одним из них был первопредок Хуан-ди (Желтый император) -- император, который был земным воплощением божества. Хуан-ди принес высшую духовную Истину и общую систему совершенствования человека. Эта система включала в себя теоретическую часть, где описывался процесс творения мира Богом (Дао) и раскрывалась цель человеческой жизни -- развитие своего сознания, которое заканчивалось достижением Божественного Совершенства и слиянием с Дао. Практически эта цель достигалась в том числе с помощью многостадийной системы психологической и физической подготовки, где применялись приемы, известные больше в санскритских терминах, -- prаnаyama, mantra, mudrа, аsana и dhyаna. Большое значение также придавалось этике, то есть развитию "правильного чувства и правильного действия".

Эта информация, данная Хуан-ди, явилась истоком концепций множества школ. Различия между ними происходили от того, на какую конечную цель были направлены усилия их адептов, -- совершенствование тела, жизненной энергии или сознания. В зависимости от цели использовались и различные физические или психологические методики, а также в разной степени стимулировалось развитие этики и интеллекта.

Наиболее широкое распространение получила самая простая, "внешняя" часть целостной системы Хуан-ди. Со временем, она преобразовалась в техники боевых искусств с одной стороны, а с другой -- в шаманизм, магию и мифотворчество. "Внутреннюю" же -- эзотерическую -- часть учения Хуан-ди использовали очень немногочисленные школы даосской йоги, ставившие своей целью развитие сознания адептов вплоть до достижения Божественного Совершенства. Даосская традиция считает именно Хуан-ди основателем даосизма. Поэтому одно из его ранних направлений именовалось учением Хуан-ди - Лао-цзы

С течением веков, эзотерические школы древнего даосизма становились все более и более закрытыми, а их количество уменьшалось. Однако нить традиции не была прервана.

Наоборот, "внешние" школы стали естественным компонентом жизни китайцев. В некоторых из них ярко проявлялось поклонение душам предков.

В школах же более высокого уровня, начиная с эпохи Шань-Инь (XVIII - XII века до нашей эры), утвердилось поклонение "Небу", но в значении не места или направления, а "Первоосновы и Первопричины всего сущего", т. е. Бога.

Воззрения даосизма изложил в своем трактате "Дао дэ цзин" (Трактат о законе Дао и его проявлениях) легендарный мудрец Лао-цзы. В отличие от Конфуция источники не содержат сведений о нем ни исторического, ни биографического характера. Легенда повествует о чудесном рождении Лао-цзы: мать зачала его, проглотив кусочек горного хрусталя. При этом она носила его в своем чреве в течение нескольких десятков лет и родила уже стариком. Отсюда становится понятным двойственное значение его имени, которое может переводиться и как "старый ребенок", и как "старый философ".

Жизнь и мысль Лао-Цзы оказали глубокое влияние на жизнь и развитие Китая. Мир был бы беднее без него. Его учения вместе с учениями его последователей составили философскую базу даосизма. Но если внимательно взглянуть в прошлое Китая - примерно за 600 лет до нашей эры - можно увидеть лишь слабые и неясные очертания этого мудреца, юмориста, философа и пророка. Образ Лао-Цзы более походит на легендарный. Существуют истории о том, что его посетил Конфуций и что два философа вели беседы. Имя Лао-Цзы упоминается в книгах, написанных людьми следующего поколения. Лао-Цзы традиционно приписывается авторство небольшой увлекательной книги "Дао Де Цзин", которая легла в основу даосизма.

Во II в. происходит обожествление Лао-Цзы, который именуется теперь Лао- цзюнь ("Государь Лао") и рассматривается как "воплощение", или "тело Дао" (дао чжи шэнь, дао чжи ти, дао чжи син). Возникновение развитого даосизма отмечено началом процесса его организационного оформления.Во II в. появляется первое фоициальное даосское направление -- Тяньши.

Первым его патриархом ("Небесным наставником") считается Чжан Даолин (I - II века), якобы получивший откровение от обожествленного Лао-Цзы и право быть его наместником на земле. Титул "Небесного наставника"" передается в роду Чжан по наследству до настоящего времени. В IV в. возникают два даосских направления -- Маошань (школа Шанцин) и школа Линбао. Они стремились совместить символическе ритуалы "Небесных наставников" с традициями южнокитайского даосизма и уделяли значительное внимание приемам медитативного созерцания. В целом северные направления даосизма тяготели к активному воздействию на верующих, тогда как южный даосизм был более элитарным, нацеленным на самосовершенствование.

В VII - VIII веках под влиянием буддизма возникает институт даосского монашества и монастыри, а в религиозной практике даосизма начинают преобладать психотехнические методы (медитация), основное внимание в которых уделяется приемам внутреннего самосовершенствования. Данная тенденция приводит к появлению в XII веке в Северном Китае новых даосских школ, важнейшая из которых -- Цюаньчжэнь -- вплоть до настоящего времени является ведущим даосским направлением. Для этой школы характерно требование обязательного принятия монашества для духовенства (дао ши). К XII в. завершается формирование даосского пантеона. В центре его находится "Триада чистых" (Сань Цин), или "Небесные достопочтенные" (Тянь Цзунь) -- персонификации аспектов Дао, а также божества -- его изменению, соответствующие последовательным этапам космогонического процесса, рассматривавшегося даосами как "саморазвертывание" Дао. В средние века в процессе формирования китайской религии, даосизм становится одной из составляющих идеологического комплекса Сань Цзяо, наряду с конфуцианством и буддизмом. В XIII - XVII веках происходит активное взаимодействие северного и южного направлений даосизма, появляются различные школы, основывающиеся на даосской "внутренней" алхимии (Сянь Сюэ). Материал для своих религиозных концепций и пантеона он активно черпал из народных верований, в то же время оказывая на них огромное влияние: например, "учение о бессмертии" выступает там в виде культа долголетия, а доктрина Дао как источника жизни -- в форме культа многодетности, богатства и т. п.

Самыми заметными представителями средневековой даосской мысли были Гэ Хун (IV в.), Ван Сюаньлань (VII в.), Ли Цюань (VIII в.), Тань Цяо (Тань Цзиншэн, X в.), Чжан Бодуань (XI в.). Образованная конфуцианством интеллектуальная элита нередко проявляла интерес к философии даосизма, абстрагируя ее от религиозного контекста. Наиболее интенсивным было внимание к нему в III - IV веках, после падения династии Хань и определенной дискредитации ее официальной идеологии -- конфуцианства. Восприняв некоторые существенные элементы философии и практики буддизма (отдельные методы психотехники, религиозные символы, обряды и организацию), даосизм в свою очередь способствовал его адаптации к китайской почве, предоставив ему терминологический аппарат для перевода буддийских понятий с санскрита и философские концепции, облегчавшие изложение буддийского учения в привычных китайцам формах. Даосизм, как и буддизм, воздействовал на формирование и развитие неоконфуцианства, подвергнувшего ряд даосских понятий и философских доктрин этической интерпретации.

Даосизм оказывал сильное и постоянное влияние на литературу, искусство и другие аспекты китайской культуры, на развитие традиционных форм научного знания в средневековом Китае. В частности, занятия даосской алхимией способствовали накоплению богатого эмпирического материала в области химии.

Воздействие даосизма сказалось на традиционной медицине в сфере как теории (учение о подобии человеческого тела и Вселенной, взгляды на функционирование и строение организма), так и практики (иглотерапия, фармакология). Вместе с тем элементы научного знания были тесно связаны с религиозно-мистической доктриной и вне ее не привлекали интереса его адептов.

В VII в. даосизм проник в Корею -- государство Когурё, короли которого одно время поддерживали доктрину “трех религий”. В Японии в структурно- функциональном смысле место даосизма было занято синтоизмом, но элементы даосского культа “бессмертных” сохранялись там до XVII в., а методы даосской психофизиотехники использовались в медицине и буддийской медитативной практике. Не исключено даосское влияние на символику синтоизма и атрибутов императорской власти.

На протяжении своей истории даосизм временами пользовался покровительством властей -- при династии Цинь (221 - 207 до н. э.), Ранняя (Западная) Хань (206 до н. э. - 8 н. э.), в период Южной и Северной династий (420 - 589), в эпохи Тан (618 - 907) и Северную Сун (960 - 1127), но иногда подвергался гонениям -- при монгольской династии Юань (1271 - 1368) и маньчжурской династии Цин (1644 - 1911). В Корейской Народной Республике существует Ассоциация последователей даосизма, которую в 1980 г. возглавил Ли Юньхан, священнослужитель школы Цюаньчжэнь. Даосизм популярен на Тайване и в Гонконге, а также среди китайских общин в эмиграции.

Даосизм возник в Китае во 2-й половине I тысячелетия до н.э. Основателем даосизма считается Лао-цзы (род. в 604 г. до н.э.), однако важнейшим его мыслителем был Чжуан-цзы (369-286 гг. до н.э.).

Согласно легенде, на склоне лет Лао-цзы решил покинуть Поднебесную и отправился на Запад. Когда он проходил через пограничную заставу, ее начальник упросил Лао-цзы оставить в о себе книгу, в которой отразились бы мысли «мудрого старца» о Пути мира и Пути человека в нем. Так появилась на свет рукопись из 5000 иероглифов иод названием «Дао-дэ цзын». Данное произведение, включающее 81 стих, является мировоззренческим основанием даосизма.

В центре даосской доктрины - учение о великом Дао, всеобщем Законе и Абсолюте. Дао господствует везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создал, но всё происходит от него, чтобы затем, совершив кругооборот, снова в него вернуться. Невидимое и неслышимое, недоступное , постоянное и неисчерпаемое, безымянное и бесформенное, оно даёт начало, имя и форму всему на свете. Даже великое Небо следует Дао (Л.С. Васильев, с. 284).

Дао - это первооснова всего сущего. Дао является одновременно и субстанцией-основой, и извечным, естественным и всеобщим законом спонтанного возникновения и развития Вселенной, человека и общества. Как таинственная целостность Универсума, Дао присутствует во всём, но ничем единичным не исчерпывается, не познается разумом и не выражается в словах. Дао выступает также синонимом единого мирового целого.

Дао при этом - бесконечное движение. Дао - своего рода закон бытия, космоса, универсальное единство мира. Значение иероглифа «Дао» - путь, дорога, средство, способ, идея, основание, говорить, проистекать из, держать путь из, вести за собой, течь (Лао-цзы, с. 5, комментарий переводчика).

Все в мире находится в пути, в и изменении, все непостоянно и конечно. Человек включается в это движение и этим постигает Дао, т.е живет в согласии с миром. Даосизм отвергает какое-либо усилие не только индивида, но и общества.

Человек, создавая общество и цивилизацию, породил множество искусственных вещей (которые не порождены Дао), стал от них зависеть, что привело к противопоставлению человека и мира и его дисгармонии.

Дао присуща благая сила дэ (добродетель), посредством которой оно проявляет себя в мире, причем конечные формы этого проявления (многообразие вещей) рассматриваются как воплощение или оформление Дао.

К состояниям, характеризующим Дао, относятся принципы цзы (самоестественность, спонтанность) и у-вэй (недеяние).

Принцип цзы жань указывает на то, что Дао абсолютно свободно, ни от чего иного не зависит и следует лишь своей собственна и природе. Принцип цзы жань не требует от человека никаких усилий полностью покоится на собственных природных ритмах. «Цзы жань рядом, она в природе. Ее не надо логически доказывать. Правда цзы жань проста: где бы ты не был, природа воды - ЯНЬ вниз, природа огня - подниматься вверх. Человеку от этой Ювленской правды никуда не деться, он ею ежедневно питается и греется» (А.Е. Лукьянов, с. 124).

Принцип у-вэй означает отрицание целенаправленной деятельности, идущей вразрез с естественным порядком цзы жань. Это не бездействие. Это , которая согласуется с естественным ходом миропорядка. Всякое действие, противоречащее Дао, означает пустую трату сил и приводит к неудаче и гибели.

У-вэй - это одна их характеристик Дао. «Недеянием небо достигает чистоты, недеянием земля достигает покоя. При слиянии недеяния их обоих развивается вся тьма вещей. Неразличимо, неуловимо они исходят из ничего; неразличимы, неуловимы, не обладают образом. Вся тьма вещей зарождается в недеянии. Поэтому и говорится: «Небо и земля бездействуют и все совершают». (Даосские притчи, с. 1).

В более поздних вариантах даосизма появилось понятие «ци» (пневма, эфир), которое является аналогом понятия Дао. Под «ци» понимается исходная первосубстанция, из которой «состоит» все сущее. Сгущаясь и огрубляясь, «ци» становится веществом, утончаясь - духом. В промежуточном состоянии «ци» представляет собой жизненную энергию и силу, растворенную в и поглощаемую человеком при дыхании. Эта жизненная сила циркулирует и по особым каналам (цзин) в человеческом теле. Ее накопление и правильная циркуляция в теле - одна из важнейших задач даосских дыхательных и гимнастических упражнений системы цигун.

В VII-VIII вв. под влиянием в даосизме появляется монашество и монастыри, что было чуждо установкам первоначального даосизма. В это же время усиливается тенденция к доминированию в даосской религиозной практике психотехнических методов созерцательной . Основное начинает уделяться приемам внутренней гармонизации, нравственному совершенствованию и практике созерцания.

09:54 2012

Даосские притчи и истории

Даосизм в стабильной религиозной организации оформился только во II веке, но многочисленные свидетельства говорят, что даосизм возник существенно раньше, во всяком случае в V — III веках до н. э. уже имелась развитая традиция, подготовившая элементы учения, активно используемые в Средние века.

Основными источниками даосизма послужили мистические и шаманские культы царства Чу и других «варварских» государств на юге Китая, учение о бессмертии и магические практики, развившиеся в царстве Ци и философская традиция северного Китая.

Философские сочинения, относящиеся к даосизму, начинаются с эпохи Борющихся Царств (Чжаньго) в V век до н. э., практически одновременно с учением Конфуция. Традиция считает основоположником даосизма легендарного Жёлтого Императора Хуанди.

Другим основателем даосизма считается древнекитайский мудрец Лао-цзы. Даосской традицией ему приписывается авторство одной из основных книг даосизма — «Дао Дэ Цзин». Этот трактат явился ядром, вокруг которого стало формироваться учение даосизма.

Однажды ученик попросил Лао-цзы:
— Позвольте мне сопровождать Вас на утреннюю прогулку.
Дао-цзы сказал:
— Только с одним условием: не разговаривать.
Утром они пошли в горы. Целый час ученик молчал, сдерживая себя. Но когда
начало подниматься Солнце, долина стала такой прекрасной, что ученик не
выдержал и воскликнул:
— Какой прекрасный рассвет! Лао-цзы сказал:
— Ты все испортил.
Больше он никогда не брал этого ученика с Собой.

Ключи Дао

Многие знатные люди хотели учиться у Лао-цзы, но это было невозможно.
Люди были слишком определенными, а Лао-цзы -это естественность, это сама
природа. Чтобы учиться у Природы, нужно быть никем или всем. Быть Единым.
Иначе будешь только препарировать Природу.
Рассказывают, что когда к Лао-цзы пришел Чжу-ан-цзы, Лао-цзы сказал:
— Прекрасно! Ты пришел, чтобы быть моим Мастером? Чжуан-цзы ответил:
— Оставим это! Почему мы не можем просто быть? И он прикоснулся к ногам
Лао-цзы. Тот воскликнул: «Что ты делаешь?» Чжуан-цзы ответил:
— Не ставьте ничего между нами. Если я чувствую, что должен прикоснуться к
Вашим ногам, тогда никто не может помешать мне — ни вы, ни я. Мы просто
наблюдаем, как это происходит!

Будьте живыми

Один из тайных ключей Дао гласит: «То, что в вас прекрасно, нужно
скрыть и никогда не демонстрировать. Когда истина спрятана в сердце, она
прорастает как зерно, брошенное в землю. Не извлекайте его наружу. Если вы
извлечете зерно на всеобщее обозрение, оно умрет без пользы».
Случилось так, что Чжуан-цзы стал весьма знаменит и император
пригласил его возглавить кабинет министров. Лао-цзы рассердился:
— Что-то ты не так делаешь, иначе с чего бы император заинтересовался твоей
особой? Ты, видимо, оказался чем-то полезен. Наверное, ты что-то не
понял в моем учении. Теперь тебе не найти покоя.
Как-то Чжуан-цзы ловил рыбу в реке. Чуйский правитель направил к нему
двух сановников с посланием, в котором говорилось: «Хочу возложить на Вас
бремя государственных дел».
Чжуан-цзы, продолжая ловить рыбу, сказал:
— Я слышал, что в Чу имеется священная черепаха, которая умерла три тысячи
лет тому назад. Правители Чу хранят ее, завернув в покровы и спрятав в
ларец в храме предков.
— Да, это так, — ответили сановники.
— Что бы предпочла эта черепаха, быть мертвой, но чтобы почитались
оставшиеся после нее кости, или быть живой и волочить свой хвост по грязи?
Оба сановника ответили:
— Предпочла бы быть живой и волочить свой хвост по грязи.
Тогда Чжуан-цзы сказал:
— Уходите! Я тоже предпочитаю волочить свой хвост по грязи.

Станьте бесполезными

Рассказывают, что Лао-цзы шел через лес, который рубили. Сотня
дровосеков рубила деревья. Но вот Лао-цзы увидел огромное дерево не
срубленным. Оно было очень большим и прекрасным. Лао-цзы послал своих
учеников узнать, почему дерево не рубят.
«Оно бесполезно, — был ответ, — из него ничего нельзя сделать.
Оно не годится даже для мебели».
И Лао-цзы сказал ученикам:
— Научитесь у этого дерева, станьте столь же бесполезными. Тогда никто вас
не тронет. Это великое дерево. Взгляните, все эти деревья погибли, они были
прямые и стройные. Должно быть, эти стройные деревья очень гордились собой
и они кому-то понадобились. Станьте бесполезными, но поймите смысл этого:
не становитесь товаром, не становитесь вещью, иначе вас будут продавать и
покупать.

Умер один великий даос. Лао-цзы отправился оказать ему последнюю
почесть. Но на похоронах собралось множество людей. Он удивился и повернул
обратно. Ученики, сопровождавшие его, спросили:
— В чем дело? Почему Вы решили вернуться, не оказав последней почести?
— Он не мог быть человеком Дао, — ответил Лао-цзы. — Столько людей плачут и
рыдают. Видно, он стал для них чем-то незаменимым. Значит, от него им была
какая-то польза. Вот почему я возвращаюсь. Он не следовал учению истинно.

Легкое есть верное

Лао-цзы учил: «Хочешь быть твердым, сохраняй твердость с помощью
мягкости; хочешь быть сильным, береги силу с помощью слабости. Кто собирает
мягкое, станет твердым. Кто собирает слабое, ста нет сильным. Наблюдай за
тем, что собирается, чтобы узнать, что прейдет: счастье или беда.
Мягкое и слабое — спутники жизни. Твердое и сильное — спутники
смерти».

Поставить ум в тупик

В даосской традиции Мастер стремился поставить ум ученика в тупик,
показать ему ограниченность ума и, таким образом, вывести его за пределы
понимания.
Для этой цели изобретались хитроумные коаны (головоломки).
Так, например, Мастер говорил ученику: «Медитируй на тему: хлопок
одной рукой «. Подобные приемы использовались и в дзэн-буддизме и в
суфизме.
Жил на свете даосский Мастер по имени Рибху. Среди его учеников
выделялся Нигадха. Мастер возлагал на него большие надежды.
Но однажды Нигадха объявил о своем уходе. Ему предложили должность в
его родном городе, и он намеривался вести жизнь, посвященную обрядам
официальной религии.
Мудрец любил своего ученика и понимал, что работа в качестве
священника не соответствует его способностям.
Однажды он, переодевшись в крестьянина и загримировавшись, отправился
в город, где жил его ученик. В городе проходила ярмарка, люди высыпали на
улицы наблюдать процессию императора.
Мастер подошел к ученику и спросил:
— Что это за суматоха? Нигадха ответил:
— Это едет процессия императора. Мастер спросил:
— О, император? Но где он?
— Ты что, деревенщина, не видишь, он на слоне! — ответил Нигадха.
— Да, я вижу двух, — сказал крестьянин, — но который из них император, а
который слон?
— Что? — воскликнул Нигадха. — Вы видите двух и не знаете, что человек
сверху — это император, а животное внизу — это слон? О чем можно еще
говорить с таким человеком, как Вы?
— Прошу Вас, не сердитесь на такого невежду, как я, — взмолился крестьянин.
— Но Вы сказали «сверху» и «снизу». Что это значит?
Нигадха не на шутку рассердился и сказал:
— Если ты, деревенщина, не понимаешь слов, то я объясню тебе по другому.
Нагнись, сейчас все поймешь!
Крестьянин нагнулся, Нигадха взобрался ему на
спину и сказал:
— Теперь знай. Я — сверху, как император, а ты — снизу, как слон. Ясно?
— Нет еще, -тихо сказал крестьянин. — Вы сказали, что Вы сверху, как
император, а я снизу, как слон. Император, слон, сверху, снизу — все это
приблизительно ясно. Но прошу Вас, скажите, что Вы подразумеваете под «я» и
«ты» ?
Нигадха был поставлен в тупик. Как объяснить словами, что такое «я» и «ты»?
Тут его осенило. Он в тот же миг упал на колени перед Мастером со словами:
— Кто еще кроме моего достопочтенного Мастера Рибху мог отвлечь мой разум
от поверхностного физического существования к Истине бытия?

Ворованная еда.

На востоке жил человек, которого звали Осторожным.
Стал он умирать от голода на дороге. Заметил его разбойник по имени Цю, принялся
кормить его кашей, поить вином.
Трижды глотнув. Осторожный открыл наконец глаза.
— Кто ты? — спросил он.
-Я -Цю. Живу в здешних лесах.
-Ox! Не разбойник ли ты? Зачем ты меня кормишь? Мой долг — не принимать от тебя
пищу.
Осторожный оперся руками о землю и попытался извергнуть пищу, но у него не
вышло. Он закашлялся, упал и умер.
Тот, кто боится, есть, думая, что, съев украденное, сам станет вором, не
понимает ни названия, ни сущности.
Искусный трудится, знающий печалится, неспособному же не к чему стремиться.
Наевшись досыта, скитается в праздности, подобно отвязавшемуся в половодье челну
— пустой движется он по воле волн.

Верховный судья

Лао-цзы пытался отказываться от назначения, но тщетно. Тогда он
согласился и сказал:
— Но Вы будете сожалеть об этом назначении, так как мои пути понимания и
видения полностью отличаются от Ваших.
Император настаивал, поскольку был уверен в необыкновенной мудрости
этого человека.
Лао-цзы занял место верховного судьи и первое дело, которое он
рассматривал, было о человеке, Которого схватили на месте преступления за
воровство в доме самого богатого человека. Фактически дело не
рассматривалось, поскольку вора поймали на месте преступления и он сам
признался в содеяном.
Лао-цзы вынес ему знаменитый приговор, настолько уникальный и
исполненный понимания, что никогда, ни до него, ни после никто не выносил
такого приговора. Он гласил, что вора нужно отправить в тюрьму на шесть
месяцев и богача тоже следует отправить в тюрьму на такой же срок.
Богач промолвил:
— Не могу поверить своим ушам! Мои деньги украдены и меня же в тюрьму? То
же самое наказание, что и вору! За что?
Лао-цзы сказал:
— Ты и есть первый вор, а он уже второй. Но тебе следовало бы вынести более
суровое наказание. Ты собрал все ценности столицы в свои закрома и сделал
тысячи людей голодными, а ведь это люди, которые производят! За счет них ты
живешь. Ты великий эксплуататор.
Весь зал хранил молчание. Богач же сказал:
— Возможно, ты и прав, но перед тем, как ты отправишь меня в тюрьму, я хочу
видеть императора. Встретившись с императором, он сказал:
— Вы поставили верховным судьей человека, который осудил меня. Но помните,
если я — вор, то Вы — гораздо больший вор. Вы эксплуатируете всю страну.
Отстраните этого человека, иначе он и Вас объявит вором.
Император сказал:
— Признаю, это мое упущение, он предупреждал меня, что его понимание
совершенно отлично от нашего. Мы поправим это дело.
Лао-цзы освободили от его обязанностей и император сказал ему:
Ты был прав, прости меня. У нас действительно разные способы мышления.

Не будьте самодовольными

Проходя через провинцию Сун, Янцзы зашел на постоялый двор. У хозяина
двора были две наложницы: красивая и безобразная. Хозяин ценил безобразную,
а красивой пренебрегал. На вопрос Янцзы, какая тому причина, он ответил:
— Красавица сама собой любуется, а я не понимаю, в чем ее красота.
Безобразная сама себя принижает, а я не понимаю, в чем ее уродство.
— Запомните это, ученики, — сказал Янцзы. — Действуйте достойно, но гоните
от себя самодовольство и вас полюбят всюду, куда бы вы не пришли.

Учение о бессмертии.

В старину жил один проповедник, учивший, как познать путь к Бессмертию. Царь
послал за ним, но посланец не спешил, и тот проповедник умер. Царь сильно
разгневался и собрался было казнить посланца, когда любимый слуга подал царю
совет:
— Люди более всего боятся смерти и более всего ценят жизнь. Если уж сам
проповедник утратил жизнь, то, как же он мог сделать Бессмертным царя.
И посланца пощадили.
Некий Бедняк тоже хотел научиться Бессмертию и, услыхав, что проповедник умер,
стал бить себя в грудь от досады. Услышал об этом Богач и принялся над ним
смеяться:
— Сам не знает, чему собрался учиться. Ведь тот, у кого хотели научиться
Бессмертию, умер. Чего же он огорчается!
— Богач говорит неправду, — сказал Хуцзы. — Бывает, что человек, обладающий
средством, не способен его применить. Бывает также, что способный применить
средство им не обладает.
Некий вэец прекрасно умел считать. Перед смертью он передал сыну свой секрет в
виде притчи. Сын слова эти запомнил, а применить их не сумел. Он передал слова
отца другому человеку, который у него спросил. И тот человек применил секрет не
хуже, чем это делал покойный.
Вот так и с Бессмертием. Разве умерший не мог рассказать о том, как познать путь
к Бессмертию?

Выбор коня.

Однажды Владыка Поднебесной сказал По:
— Ты обременен годами. Может ли кто-нибудь из твоей семьи служить мне и выбирать
лошадей вместо тебя?
По ответил:
— Хорошую лошадь можно узнать по ее виду и ходу. Но несравненный скакун тот,
что не касается земли и не оставляет следа, — это нечто таинственное и
неуловимое, неосязаемое, как утренний туман. Таланты моих сыновей не достигают
высшей ступени: они могут отличить хорошую лошадь, посмотрев на нее, но узнать
несравненного скакуна, они не могут. Однако есть у меня друг по имени Као,
торговец хворостом и овощами, — он не хуже меня знает толк в лошадях. Призови
его к себе.
Император так и сделал. Вскоре он послал Као на поиски коня. Спустя три месяца
тот вернулся и доложил, что лошадь найдена.
— Она находится в Шахью. — добавил он.
— А какая это лошадь? — спросил император.
— Белая кобыла, — был ответ. Но когда послали за лошадью, оказалось, что это
черный, как ворон, жеребец.
Император в негодовании вызвал По.
— Твой друг, которому я поручил найти коня, совсем осрамился. Он не в силах
отличить жеребца от кобылы! Что он может понимать в лошадях, если даже масть
назвать не сумел?
По вздохнул с глубоким облегчением.
— Неужели он и вправду достиг этого? — воскликнул он. — Тогда он стоит десяти
тысяч таких, как я.
Я не осмелюсь сравнить себя с ним, ибо Као проникает в строение духа. Постигая
сущность, он забывает несущественные черты; прозревая внутренние достоинства, он
теряет представление о внешнем. Он умеет видеть то, что нужно видеть, и не
замечает ненужного. Он смотрит туда, куда следует смотреть, и пренебрегает тем,
на что смотреть не стоит. Мудрость Као столь велика, что он мог бы судить и о
более важных вещах, чем достоинства лошадей.
И когда привели коня, оказалось, что поистине он не имеет себе равных.

Разговоры о бесполезном.

Творящий Благо сказал Чжуанцзы:
— Ты все время говоришь о бесполезном.
— С тем, кто познал бесполезное, можно говорить и о полезном, — ответил
Чжуанцзы. — Ведь земля и велика и широка, а человек ею пользуется лишь на
величину своей стопы. А полезна ли еще человеку земля, когда рядом с его стопою
роют ему могилу?
— Бесполезна, — ответил Творящий Благо.
— В таком случае, — сказал Чжуанцзы, — становится ясной и польза бесполезного.

Хозяин и раб.

Инь управлял огромным хозяйством.
Подчиненные ему рабы, боясь гнева хозяина, работали без остановки, не отдыхая,
от зари до самой темноты.
Одного старого раба, у которого уже не осталось сил, Инь заставлял трудиться
особенно много. Утром раб со стонами шел на работу, ночью, усталый, крепко
засыпал. Когда жизненная энергия рассеивалась, он каждую ночь видел себя во сне
царем, стоящим над народом, правящим делами всего царства. Он наслаждался, как
хотел, проводя время с наложницами, в прогулках, пирах и зрелищах, испытывая
несравненную радость.
Пробуждаясь, он снова оказывался рабом. Люди утешали его в тяжком труде, раб же
им говорил:
— Человек живет сто лет. Это время делится на день и ночь. Днем я раб-пленник и
страдаю горько, а ночью становлюсь царем и радуюсь несравненно. Чего же мне
роптать?
У хозяина же Иня сердце было занято одними хлопотами. В заботах о дарованном
предками наследии он утомлялся и телом и душой, и вечером, усталый, засыпал. И
каждую ночь во сне он становился рабом, которого погоняли, поручая любую работу,
всячески ругали и били. Во сне он бредил и стонал, и отдых приходил к нему
только наутро.
Страдая от этого, Инь попросил совета у своего друга. Друг сказал ему:
— Ты намного превосходишь других своим положением, которого вполне достаточно
для славы. А имущество и богатства у тебя излишек. Становиться во сне рабом и
возвращаться от покоя к мучению — таково постоянство судьбы. Разве можешь ты
обладать всем и во сне и наяву?
Выслушав совет друга, Инь уменьшил бремя своих рабов. Он сократил все дела, о
которых заботился, и лишь тогда почувствовал облегчение.

Как управлять Поднебесной?

Хуанди поехал повидаться с Высоким Утесом на гору Терновая Чаща. Колесничим у
него был Едва Прозревший, на коренной сидел Блестящий Сказочник, впереди коней
Бежали Предполагающий и Повторяющий, позади колесницы — подобный Привратнику и
Смехотвор.
Доехав до равнины у города Сянчэна, семеро мудрецов заблудились. Узнать же
дорогу было не у кого. Тут встретился им мальчик-табунщик, и они его спросили:
— Знаешь ли ты гору Терновая Чаща?
— Да, — ответил мальчик.
— А знаешь ли ты, где живет Высокий Утес?
— Удивительно? — воскликнул Хуанди. — Ребенок, а знает не только, где гора
Терновая Чаща, но и где живет Высокий Утес. А разреши тебя спросить: что нужно
делать с Поднебесной?
— Что делать с Поднебесной? — ответил мальчик. — То же, что и с табуном. Что еще
с ней делать?
С детства я бродил по миру и глаза мои ничего не видели. Некий старец научил
меня: «Броди в степях у Сянчэна, подобно колеснице солнца». И вот глазам моим
стало лучше, и я снова пойду скитаться за пределами шести стран света. Что
делать с Поднебесной? То же, что и с табуном. Что же еще мне с ней делать?
— Управление Поднебесной действительно не ваше дело, мой учитель. И все же,
разрешите спросить, что делать с Поднебесной?
Мальчик отказался отвечать. Но Хуанди повторил свой вопрос, и мальчик сказал:
— Нe так ли следует управлять Поднебесной, как пасти коней? Устранять все, что
вредит коням, и только.
Хуанди дважды поклонился мальчику, назвал его небесным Наставником и удалился.

Разные применения.

Один человек сказал Чжуанцзы:
— Царь подарил мне семена тыквы-горлянки. Я посадил их и вырастил огромные
тыквы. А что в них проку? Для воды и сои они оказались слишком хрупкими, а
разрубленные на ковши, они оказались слишком мелкими. Я решил, что они
бесполезны, и порубил их.
Чжуанцзы ответил:
— Вы не сумели придумать, что делать с огромными тыквами, как тот супец, который
обладал прекрасным снадобьем для рук, чтобы кожа на них не потрескалась.
Пользуясь этим снадобьем, в его семье из поколения в поколение занимались
промыванием шелковой пряжи. Об этом услышал чужеземец и предложил за рецепт
сотню золотом. Собрав всю семью на совет, сунец сказал:
— Из поколения в поколение мы промывали шелковую пряжу, но получали совсем
немного денег. А сегодня за одно утро мы можем выручить сотню золотом. Давайте
продадим ему снадобье.
Чужеземец получил рецепт и рассказал о нем своему царю. Вскоре царь сделал
владельца рецепта полководцем. Когда сунцы оказались в тяжелом положении, он
объявил им войну и вступил зимой в морское сражение. Используя чудодейственное
снадобье, он разбил сунцев наголову, отнял у них землю и получил ее в награду.
Снадобье было все то же, а воспользовались им по-разному; один с его помощью
промывал пряжу, а другой сумел получить землю.

Когда мы спим, мы не знаем, что видим сон. Во сне мы даже гадаем по сну и, лишь
проснувшись, узнаем, что это был сон. Но есть еще великое пробуждение, после
которого узнаешь, что все это великий сон. А дураки думают, что они бодрствуют и
доподлинно знают, кто они: «Я царь! Я пастух!» Как тупы они в своей уверенности!
Ты и Конфуций — только сон. И даже то, что я называю тебя сном, — тоже сон.

Народ

Ханьданя в день Нового Года подносил своему Повелителю горлиц. В большой
радости государь щедро всех награждал.
— Зачем?- спросил его гость.
— Я проявляю милосердие, — ответил Повелитель.- Отпускаю птиц на волю в день
Нового Года.
— Всем известно желание Повелителя отпускать птиц на волю в день Нового Года.
Оттого и ловят горлиц, соревнуясь и убивая при этом огромное количество птиц.
Если Повелитель действительно хочет оставить горлиц в живых, пусть он лучше
запретит их ловить. Если же отпускать на волю пойманных, спасенные из
милосердия не смогут восполнить числа убитых.
И государь согласился с ним.

Обучение.

Лецзы мог легко передвигаться по воздуху, оседлав ветер.
Об этом узнал ученик Инь. Он пришел к Лецзы и несколько месяцев не ухолил домой.
Он просил учителя рассказать на досуге о его искусстве, десять раз обращался с
глубоким почтением, и десять раз учитель ничего не говорил. Наконец ученик Инь
возроптал и попросил разрешения попрощаться. Лецзы и тогда ничего не сказал.
Инь ушел, но мысль об учении его не оставляла, и чрез некоторое время он снова
вернулся.
— Почему ты столько раз приходишь и уходишь? — спросил его Лецзы.
— Прежде я обращался к тебе с просьбой, — ответил Инь, — но ты мне ничего не
сказал, и я на тебя обиделся. Теперь я забыл обиду и поэтому снова пришел.
— Прежде я считал тебя проницательным, — сказал Лецзы. — Теперь же ты оказался
столь невежественным. Хорошо. Оставайся. Я поведаю тебе о том, что открыл мне
мой учитель,
С тек пор как я стал служить учителю, прошло три года, я изгнал из сердца думы
об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. И лишь
тогда я удостоился взгляда учителя.
Прошло пять лет. В сердце у меня родились новые думы об истинном и ложном, а
устами я по-новому заговорил о полезном и вредном. И лишь тогда я удостоился
улыбки учителя.
Прошло семь лет, и, давая волю своему сердцу, я уже не думал ни об истинном, ни
о ложном. Давая волю своим устам, я не говорил ни о полезном, ни о вредном. И
лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке.
Прошло девять лет, и как бы ни принуждал я свое сердце думать, как бы ни
принуждал свои уста говорить, я уже не ведал, что для меня истинно, а что ложно,
что полезно, а что вредно. Я уже не ведал, что учитель — мой наставник. Я
перестал отличать внутреннее от внешнего. И тогда все мои чувства как бы слились
в одно целое: зрение уподобилось слуху, слух — обонянию, обоняние — вкусу. Мысль
сгустилась, а тело освободилось, кости, и мускулы сплавились воедино. Я перестал
ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога, и, следуя за ветром, начал
передвигаться на восток и на запад. Подобный листу с дерева или сухой шелухе, я,
в конце концов, перестал осознавать, ветер ли оседлал меня или я — ветер.
Ты же ныне поселился у моих ворот. Еще не прошел круглый срок, а ты роптал и
обижался дважды и трижды. Ни одной доли твоего тела не может воспринять ветер,
ни одного твоего сустава не может поддержать земля. Как же смеешь ты надеяться
ступать то воздуху и оседлать ветер?
Ученик Инь устыдился. Он присмирел и долго не решался задавать вопросы.

Машина.

Странствуя, Конфуций заметил Огородника, который копал канавки для грядок и
поливал их, лазая в колодец с большим глиняным кувшином. Он хлопотал, расходуя
много сил, а достигал малого. Конфуций сказал:
— Есть машина, которая за один день поливает сотню грядок. Сил расходуется мало,
а достигается многое. Не пожелаете ли вы ее испробовать?
— Какая она? — подняв голову, спросил Огородник.
— Ее выдалбливают из дерева: заднюю часть — потяжелее, переднюю — полегче. Она
несет воду, точно накачивая. Будто кипящий суп. Называется она водочерпалкой.
Огородник от гнева изменился в лице и, усмехнувшись, ответил:
— Я не применяю ее не от того, что не знаю, а от того, что стыжусь ее применять.
Я слышал от своего учителя, что тот, кто пользуется механизмами, будет все
делать механически, а тот, кто действует механически. Будет иметь механическое
сердце. Если же в груди будет механическое сердце, тогда будет утрачена
первозданная чистота, а когда утрачена первозданная чистота, жизненный дух не
будет покоен.
Стыдясь и раскаиваясь. Конфуций опустил голову и промолчал.
Через некоторое время Огородник спросил:
— Кто ты?
— Я — Конфуций.
— Не из тех ли ты много знающих, что пытаются в самодовольстве всех превзойти?
Не из тех ли, что бренчат в одиночестве на струнах и печально поют, чтобы купить
себе славу на всю Поднебесную?
Ты из тех, кто торгует своей славой в мире. Неужто ты забыл о своем духе и
презрел свое тело? Ты не умеешь управлять самим собой, — где уж тебе наводить
порядок в мире. Уходи и не мешай мне работать!